Секунду спустя Мирчел увидела настоятельницу. Нэни Береника вышла из большого каменного здания слева от храма. Следом за настоятельницей из дверей появились две послушницы в белом и коренастый пожилой монах с сумкой через плечо. Мирчел много слышала о гойлонской настоятельнице, но никогда ее не видела. Про себя отметила, что ничего внушающего трепет или почтение в нэни Беренике нет – маленькая сухая старушонка в поношенной черной одежде. Вот разве только глаза…
– Меня прислал Ирмас Удэн, – сказала наемница, не сходя с седла. – Наместник Ирмас Удэн. Меня зовут Мирчел Ледяная Кровь. Слышала обо мне?
– Слухи порой доходят и до нашей обители, – ответила настоятельница. – Они приписывают тебе пролитую кровь жителей Айфодла. Это ведь ты устроила там беспощадную резню.
– В Айфодле жили изменники и предатели, – сказала Мирчел. – Они отказались присягнуть дому Эдхо, и были наказаны за это. Ты считаешь, что я поступила неправильно?
– Мне не дано судить людей. Ты поступила так, как считала нужным поступить, тебе с этим жить. С чем пожаловала?
– Наместник Ирмас Удэн считает неправильным, что твой монастырь не платит податей. Гойлонская обитель расположена на землях дома Эдхо и обязана платить. Ирмасу нужны деньги, чтобы содержать войско.
– Со времен императоров династии Грозового Дракона монашеские обители были освобождены от любых податей, – возразила нэни Береника. – Мы считали до сих пор, что древние законы незыблемы и действуют до сих пор.
– Действовали, – сказала наемница. – Теперь наместник Ирмас установил иные законы. И вы будете выполнять их. Нам плевать на старые замшелые заповеди.
– Понимаю, – нэни Береника пристально посмотрела на Мирчел. – Чего ты хочешь, Кровавая Дева из Дреммерхэвена?
– Денег. С вас причитается пятьдесят фунтов серебра.
– У нас нет столько. Мы бедная обитель.
– Придется найти. Иначе Гелес останется без почитателей.
– Ты и в самом деле готова убить всех, кто ищет здесь мира? Мужчин, женщин, детей, стариков?
– Ты не поняла меня, старуха. У меня приказ наместника Ирмаса, и я его выполню. Даже если мне придется превратить ваш благочестивый курятник в груду головешек, а тебя и твоих монашек скормить воронам.
Лицо нэни Береники осталось спокойным. Она лишь окинула взглядом весь отряд Мирчел – три десятка до зубов вооруженных верховых головорезов, окруживших ее со всех сторон.
– Нам нужно время, чтобы собрать требуемую сумму, – сказала она. – У нас нет серебра, которое ты требуешь. У нас даже хлеба не хватает.
– Я сейчас заплачу от жалости. Хватит болтать чепуху. У беженцев есть скот. А в храме должны быть священные сосуды и прочий дорогой хлам.
– Ты хочешь обобрать Гелеса?
– Я язычница. Гелес не мой бог.
– Хорошо. Я могу попросить тебя сойти с коня и пройти со мной в храм? – спросила настоятельница, глядя на Мирчел своими пронзительно-синими глазами.
– Зачем?
– Чтобы ты сама могла увидеть наши сокровища.
– Хорошо, – Мирчел спешилась, бросила поводья Вирну, шагнула к нэни Беренике. – Пойдем.
– Оври, останься здесь с сестрами, – велела настоятельница человеку с сумкой, затем повернулась к Мирчел и сказала: – Следуй за мной.
– Если со мной что-нибудь случится, – обратилась Мирчел к своим людям, – убейте здесь всех до единого. А монастырь сожгите.
– Будет исполнено, командир, – ответил за всех Вирн.
– Идем, – позвала нэни Береника. Она была совершенно спокойна, и жестокий приказ Мирчел, казалось, совершенно ее не испугал.
Резные деревянные двери раскрылись, и Мирчел вошла внутрь.
Бедность. Вопиющая и неприкрытая. Голые каменные стены, убитый земляной пол. Потемневшие потрескавшиеся деревянные столбы, подпирающие свод. Старый медный гонг у входа, ударом в который монахинь созывают на молитву.
Алтарь в глубине храма – просто каменная глыба. На нем два подсвечника с горящими сальными свечами, глиняная тарелка с проращенной пшеницей и оловянная чашка с водой. Изображение Гелеса – грубая деревянная статуя, топорно раскрашенная каким-то художником-самоучкой. В руках у бога – белый барашек.
Мирчел схватила один из подсвечников с алтаря. Олово. Всего лишь олово.
Ничего ценного. Все убранство храма не стоит одной золотой монеты.
– Теперь ты видишь, дочка, что в этом храме не собрать пятидесяти фунтов серебра? – сказал голос.
– Хочешь, чтобы я тебе поверила? – Мирчел с досадой отшвырнула подсвечник. – Я перерою весь твой вонючий монастырь, но…
Читать дальше