Андрей Астахов - Щит Найнавы

Мечи были у нее за спиной, карту она сунула под кирасу. Вышла из палатки и направилась к устроенной наемниками коновязи, где в числе прочих полутора десятков коней был привязан ее вороной жеребец Мистраль. Лагерь затих, лишь несколько часовых прохаживались между ярко пылавшими кострами.

Конь встретил ее доброжелательным фырканьем и сразу начал тыкаться мордой в ее руку, ища привычное угощение.

– Прости меня, дружок, – шепнула ему Мирчел. – Мне придется сделать тебе больно. Помоги мне!

Поглядывая по сторонам, Мирчел быстро отвязала чембуры коней от коновязи, высекла кресалом искру на кусочек трута и сунула тлеющий трут жеребцу в ухо. Потом быстро вернулась в палатку и замерла в ожидании.

Мистраль заржал так дико, что она сама вздрогнула. Выскочила из палатки, и увидела, что взбесившийся от боли жеребец носится по лагерю, опрокидывая людей, а испуганные лошади разбегаются в разные стороны, усиливая переполох.

– Тревога! – закричали сразу десятки голосов. – Тревога!

Мирчел не стала мешкать, бросилась бежать к ближайшим деревьям. Кто-то преградил ей дорогу, вскрикнул угрожающе – Мирчел ударила его в лицо кулаком, опрокинула на траву, влетела в густой кустарник и начала продираться сквозь него, ломая ветви. Она неслась прочь от лагеря, не разбирая дороги, в темноте, нисколько не думая о том, что может переломать себе ноги о поваленные деревья или упасть в яму. Потом чаща внезапно кончилась, и она оказалась на большой поляне. Криков и ржания лошадей она уже не слышала. Немного отдышавшись, Мирчел побежала через лес, стремясь уйти подальше от лагеря.

Она бежала всю ночь. Делала небольшие перерывы для отдыха, сверялась с картой и бежала дальше. На рассвете она вышла к маленькой речке, влезла в нее прямо в доспехах, смыла с себя пыль и пот и напилась. Ноги у нее горели, но страх погони заставил ее бежать дальше. Теперь, когда над вершинами деревьев показалось солнце, она могла уверенно продвигаться на юго-восток, к Старой имперской дороге.

Когда в лесу стало совсем светло, Мирчел еще раз решила отдохнуть. Сил у нее почти не осталось – за ночь она пробежала не меньше десяти лиг. Грудную клетку ломило, ноги дрожали, как у загнанной лошади. Саднили царапины и ссадины от веток и сучьев. На нее навалилась такая усталость, что Мирчел всерьез опасалась лишиться сознания. Теперь она могла только идти шагом – мышцы ног сводило судорогой, если она пробовала перейти на бег. Но от лагеря Клоча она ушла далеко. По ее карте выходило, что до Старой имперской дороги осталось не больше лиги.

Тут ее внимание привлекли вороны. Над лесом кружила целая стая, и их встревоженное карканье очень не понравилось Мирчел. Она сразу подумала о погоне. Клоч не дурак, он наверняка разобрался, в какую сторону она могла побежать. Мирчел обозвала себя дурой – не надо было ей бежать на юг, лучше бы крюк сделала. Хорошо еще, что у Клоча нет собак…

Она быстро вскарабкалась на невысокую пологую каменистую гряду, проходившую по лесу и поросшую березами, редким сосняком и кустарником. Здесь она отдышалась, напилась из фляжки и еще раз сориентировалась по своему плану. Теперь дорога должна быть прямо перед ней. Надо найти место, откуда ей будет хорошо видно дорогу и ждать, когда появится кортеж принца. И еще, в этих скалах нетрудно будет найти хорошее укрытие.

Теперь, когда горячка прошла, ей очень хотелось спать. Мирчел прошла еще несколько сот локтей по гребню гряды и тут услышала звук, от которого ее бросило в жар и холод.

Впереди заржала лошадь.

Мирчел распласталась в ложбине между большими валунами, вжимаясь в замшелые камни. Примерно в сотне локтей прямо перед ней среди деревьев замаячили какие-то фигуры. Мирчел узнала наемников. В какой-то момент ее охватило отчаяние – Клоч все-таки догнал ее. Но потом, присмотревшись, она поняла, что это не люди Ирмаса.

– Айоши! – прошептала она.

Всадники неспешно проходили вдоль гряды длинной колонной, по двое в ряд. Их было около сотни. Мирчел заметила, что некоторые из них ранены, у многих одежда была в темных пятнах. Даже на таком расстоянии она чувствовала крепкий запах смолы, дыма, дегтя, конского и человеческого пота. Проходивший под грядой отряд наемников совсем недавно был в серьезной переделке – рядом с всадниками понуро брели оседланные кони с черными лоснящимися подтеками на седлах и попонах. И таких осиротевших коней были десятки. Между тем всадники не выглядели подавленными, как это бывает у тех, кто пережил поражение. Они смеялись, жестикулировали, что-то говорили друг другу – Мирчел не могла расслышать их слов, но догадывалась, что наемники делятся друг с другом впечатлениями от недавней заварушки. Сердце ее сжалось, ей стало ясно, что это за всадники, и в какой стычке они побывали.