– Ладно, пойти, что ли, в кузне, поработать, – прервал я молчание, наступившее после его слов, – Тарак на месте, Дарин?
– Каждый день про тебя вспоминал, – Дарин невольно улыбнулся, видимо, вспомнив что-то, – грозился по приезде завалить работой.
– Хочу размяться немного, да и успокаивает меня работа в кузне, – я встал и пошёл переодеваться в свою рабочую одежду.
– А, Максимильян… – интонации голоса мастера Тарака заставили меня поёжиться.
– Приветствую вас, мастер, – я протянул ему руку, которую он с удовольствием пожал. – Ну, где тут обещанная гора дел для меня? Так хочется поработать, аж руки зудят.
От такого вопроса мастера перекосило, и было видно, что его давно заготовленная обличительная речь потеряла весь свой смак.
– Там десяток подков надо сделать, – он мрачно на меня посмотрел, поскольку я лишил его удовольствия. – Я пока пойду со своими поговорю, а то пролетели мимо меня, как подземные демоны, даже не поздоровались. Чего опять стряслось, не знаешь?
– Не-а, – с абсолютно честным лицом ответил я.
– М-да, ну ладно, я пойду тогда, – мастер снял свой фартук и вышел из кузни.
Я глубоко вздохнул, втягивая в себя такие приятные запахи раскалённого металла и тлеющего угля.
– Эх, хорошо тут всё таки, – улыбнулся я своим мыслям и, сняв с крючка свой фартук, подошёл к наковальне, на которой лежал образец подковы, по которой нужно было сделать ещё десяток. Подкова оказалась простой, без шипов, с обычной канавкой. Подобрав нужные инструменты, я выбрал из кучи лома куски железа, подходящего по структуре для предстоящей работы, и приступил к делу.
Металл под моим молотом давно уже стал пластичным и послушным, как у деда, когда мы с отцом помогали ему кузне. Всё же, изо дня в день выполняя большой объём однообразной работы, да ещё и при таком контроле качества готовой продукции, как у мастера Тарака, я волей-неволей совершенствовал своё мастерство. Конечно, мне бы хотелось ковать что-нибудь более существенное, чем вечные подковы, гвозди, топоры и прочую домашнюю и сельскохозяйственную утварь, но Тарак был неумолим.
– Пока не научишься обращаться с молотом, нечего тебе прикасаться к священному ритуалу, – отвечал он стандартной фразой на все мои просьбы научить ковать мечи или доспехи.
Тихо напевая себе под нос, я закончил отбухтовку внутренней кромки, выровнял едва видимые глазу неровности на уже готовой подкове, для того, чтобы Тарак не отправил моё изделие снова в кучу хлама.
– Ну вот, первая пошла, – подцепил я остывающую подкову и положил остывать, хватая клещами заготовку для второй. Поскольку теперь большинство простых изделий я делал с первого нагрева, то вторую подкову у меня получилась даже быстрее, чем первая, и её я тоже отложил в сторону, к первой. Подхватив третью болванку, я уже начал было поворачиваться в сторону горна, когда мой, уже тренированный на ошибки глаз, заметил странное несоответствие в цвете первой, уже остывшей подковы.
– Блин, – я тихо выругался, беря в руку тёплую подкову и разглядывая её на свет, лившийся из открытой двери кузни. Подкова была чёрной, как будто её горячей опустили в масло.
– Что за хрень такая? – я вертел подкову в руках, недоумённо разглядывая ей со всех сторон, но ничего не менялось, железяка свой цвет менять не собиралась.
«Начать третью, или подождать, пока и вторая остынет?», – подумал я и решил, что лучше немного потерять время, чем потом переделывать сразу три подковы.
Чем больше длилось ожидание, тем более хмурым становилось моё лицо, подкова по мере остывания всё чёрнела и чернела.
– Может быть, железо какое-то необычное? – произнёс я вслух. – Примеси там какие редкие в нём оказались? – но тут же сам себе ответил: – Тогда бы и температура нагрева была другой, и переход цветов накаливания отличался, а тут ведёт себя, как обычно.
– Ладно, допустим, металл с неизвестными мне примесями. Чем гадать, лучше возьму другое железо и скую оставшийся урок из него, – ничего не придумав, решил я, и, разворошив кучу железного хлама, добыл из него кусок железа, выбрав совсем отличающееся по структуре от тех образцов, которые брал до того.
Быстро отковав подкову, я с трепетом уставился на неё, ожидая, пока она остынет.
– Меня прокляли, – пробормотал я, в прострации усевшись на мешок с углем, поскольку остывшая подкова, изготовленная из совсем другого по кондиции железа, чем первые две, также весело отливала чернотой.
С упорством человека, твёрдо уверенного в том, что он делает, я выбрал из кучи самое науглероженное железо и, потратив вдвое больше времени на самую тщательную проковку, положил её остывать.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу