Алексей Фурман - Дар

В последнее время чувствую – сам не свой, собой не владею.

– Пьешь ты много, – мрачно заметил Инциус.

– Много? – улыбка Рольфа больше походила на оскал затравленного волка. – Тебя б на мое место!

– Ты свое место выбрал сам, – безжалостно напомнил князю жрец. – И нечего теперь передо мной страдальца корчить! Другой бы на моем месте давно рукой бы на тебя махнул – и поделом! А я столько лет гневлю Богов, валандаюсь с должником чернокнижника! Говори лучше, зачем из замка вышел?

Жрец отчитывал Рольфа как нашкодившего мальчишку, но суровый князь на удивление безропотно сносил эту выволочку. Заметив это, Инциус смягчился:

– В самом деле, чего тебя сюда принесло, на ночь глядя?

– Знал, что здесь тебя найду, – буркнул Рольф. – Поговорить с тобой хотел без лишних ушей. А то в замке ведун этот… – князя аж передернуло. – Так и кажется мне, что он нас и сквозь стены слышит!

– Ну, и о чем же ты хотел со мной поговорить? – холодно осведомился жрец. По тону было понятно, что тема предстоящего разговора не была для него тайной.

Где-то за деревьями на другом краю поляны негромко хрустнула ветка. Рольф, вздрогнув и откинув полу плаща, вцепился в рукоять меча так, что побелели костяшки пальцев. Вперив затравленный взгляд в ту сторону, откуда донесся звук, князь напряженно замер. Инциус мягко коснулся плеча князя и, когда тот обернулся, успокаивающе покачал головой.

– Это просто ветка. Птица или зверек какой. Опасности нет.

Рольф отпустил меч и обмяк. На лице его проступила нечеловеческая усталость и оно, иссеченное проступившими глубокими морщинами, словно бы в одно мгновенье постарело на несколько лет.

– К чему все это, Инциус? – с глухим отчаянием в голосе спросил князь. – Если убежать все равно нельзя, зачем нам было бросать все и тащиться в эту глушь?

– Зачем? – промелькнувшая было в устремленном на князя взгляде жреца тень сочувствия бесследно растворилась в холодной безжалостной решимости. – Могу тебе напомнить, если ты забыл! В твоих землях появился оборотень. Но сейчас здесь один только ведун, да и то потому, что мы его позвали! А случись такое там, – жрец выставил палец в западную сторону. – Все здесь уже кишмя кишело бы придворными жрецами и царскими гвардейцами. Сейчас с этим строго, не то, что пятнадцать лет назад. И тогда, случись – не приведи Боги! – такая надобность, нам с тобой уж точно ничего не удалось бы скрыть. Тебя бы это устроило?

Князь потемнел лицом и, сгорбившись, плотнее запахнул плащ.

– А я думал когда-то, что все жрецы заодно, – с горечью пробормотал он.

– Заодно-то, может, и заодно, – жрец скривил губы в невеселой улыбке. – Да не все… Так о чем ты хотел поговорить?

– Что говорит ведун? – помедлив спросил Рольф. – Он уже знает, кто? Есть у него хоть какие-то подозрения? Только не рассказывай мне, что ты его об этом не спрашивал!

– Может, и есть у него подозрения, да только мне он ничего не говорит, – со вздохом ответил Инциус. – Темнит, стервец!

– Я, чую, скоро от всего этого совсем свихнусь! – Рольф скрипнул зубами. – Я уже на все готов, лишь бы не эта проклятая неизвестность!

– Ой, не спеши так говорить, Рольф! – Инциус покачал головой. – Неизвестность, по крайней мере, оставляет нам надежду…

– У меня не осталось надежды, – опустив голову, глухо проговорил Рольф. Инциус внимательно посмотрел на князя, и по губам его скользнула странная улыбка.

– Для живых надежда остается всегда, Рольф. Только вот не всегда она является благом. Но в нашем с тобой случае, может статься, ничего еще не потеряно.

– Я просил его уйти, – помедлив, заговорил князь. – Он не согласился.

– Знаю, – кивнул Инциус. – Я тоже говорил с ним об этом. Но время еще есть, и я вижу, что он колеблется. Значит, ничего еще не решено.

– А чем нам поможет его уход? – безнадежно осведомился Рольф.

– Время, князь! Мы выиграем время. Боги еще не сказали последнего слова. Если они укажут мне на оборотня, мы, по крайней мере, будем знать точно. А, зная, сможем действовать.

– Как действовать, Инциус? – простонал Рольф. – Что ты можешь сделать? Я видел людей, освобожденных от проклятья жрецами! Это ваше Очищение… Ведун прав: лучше уж сразу смерть.

Жрец недовольно нахмурился, но погруженный в свои мрачные думы Рольф этого не заметил и продолжал:

– Так, может, оставить все как есть, и пусть он делает свое дело, как сочтет нужным? А, Инциус?

– Нет, Рольф! – лицо жреца приобрело непреклонное выражение. – Я сдаваться не собираюсь, а ты… можешь делать все, что захочешь, но у меня на пути не становись!