Сборник произведений - На перекрестках фэнтези

– Нет, мой капитан. Вы всегда чтили законы берегового братства, и, насколько я знаю, недовольных на шхуне нет. Просто у всех такая спешка вызвала явное недоумение. Заказ стоит этого?

– Вполне, – бросил Гулли. – Потерпите до ужина, я все вам расскажу.

Бельфлер внимательно посмотрел на шкипера и отвесил вежливый поклон.

– Вы капитан.

Ужин был замечательным. На этот раз Сковородка превзошел самого себя. Гулли ценил кока именно за то, что тот мог в самые кратчайшие сроки приготовить из самых простых продуктов настоящие произведения кулинарного искусства. А хорошая и разнообразная еда во время долгого плавания – это то, что прекрасно поддерживало моральный дух разношерстной команды «Хапуги».

Если не считать чавканья Тома, ужин проходил в полном молчании. Все офицеры заняты едой, и им было не до разговоров. Точнее, они опасались разговаривать, сидя за столом с незнакомым человеком. Присутствие волшебницы укоротило языки говорливых наемников.

Гулли откинулся на спинку стула и из-под полуприкрытых век лениво оглядел свое воинство. Едва заметно усмехнулся. Забавное зрелище. Каждый из офицеров явился на вечерний ужин при параде, явно решив пустить пыль в глаза как своим товарищам, так и гостье. И каждый из них старательно делал вид, что столь яркую и богатую одежду они носят ежедневно. Даже Том, вечно щеголявший в драной, пропахшей потом и порохом рубахе, извлек из своего сундучка шелка и повязал на голову ярко-красный платок.

Впрочем, волшебница на весь этот маскарад не обращала никакого внимания. Она уткнулась в тарелку и за весь ужин почти ни разу не подняла взгляда. Платье на Льнани осталось прежним, то ли она решила его не менять, то ли другого у нее попросту не было.

Гулли прочистил горло.

– Ну что же, теперь давайте займемся формальностями. Госпожа Льнани…

– Просто Льнани. Пожалуйста.- Льнани, – смутился шкипер. – Хорошо. Теперь, когда вы попробовали еду с нашего стола, по обычаю берегового братства позвольте представить вам моих офицеров.

– Мое имя вы уже знаете. Это Сальвар ван Дога, мой первый помощник и корабельный плотник.

Ван Дога, смуглый усач – хмуро буркнул что-то, себе под нос.

– Месье Бельфлер, мастер квартердека. Фруан, единственный из присутствующих, кто ел ножом и вилкой, отложил в сторону столовые приборы и отвесил даме изящный поклон, витиевато рассыпавшись в комплиментах о том, как он рад видеть на борту столь прекрасную женщину. На волшебницу этот словесный поток не произвел никакого впечатления. Она удостоила Бельфлера лишь вежливым, но прохладным кивком.

– Том, мастер-канонир.

Карлик оторвался от кружки с ромом и скорчил кислую физиономию, отчего сразу же стал похож на капризную вредную обезьянку. Из всех офицеров суеверный Том больше всего был недоволен тем, что на корабле появилась женщина.

– Чуга, боцман нашей шхуны.

Зеленокожий орк неожиданно красивым, богатым обертонами голосом, совсем непохожим на его обычный рев, пророкотал «очень приятно».

– С формальностями покончено, давайте заключим контракт.

Раздался возмущенный визг, и с потолка, прямо на жареную утку, упал Милорд Кугель. К'ник явно был взбешен тем, что его забыли представить, и теперь намеревался устроить скандал.

– Это Кугель. Можно просто – Вонючка.

Услышав эти слова, маленькое восьмилапое создание зло зашипело и щелкнуло зубками.

– Хорошо! Хорошо! – примирительно буркнул капитан. – Это его светлость Милорд Кугель.

В серых глазах волшебницы проснулись искорки интереса. В тропических широтах редко можно увидеть столь странное создание, как к'ник. Существо было размером с ладонь. Маленькое круглое тельце, покрытое редкой ярко-рыжей шерсткой, восемь тоненьких паучьих лапок, огромные красные глазищи и не менее огромная пасть с многочисленными иглами зубов. Нелепей и комичнее просто не придумаешь.

– Очень рада знакомству, – совершенно серьёзно произнесла Льнани – У вас забавная зверушка, капитан.

Том тихонько прыснул в ладонь, Сальвар едва не подавился ромом, а ван Шайрх принялся ожесточенно набивать табаком трубку.

Сказать, что Вонючка был «его зверушкой», да еще и «забавной», мог только человек, впервые в жизни ступивший на палубу «Хапуги». Взаимная и страстная нелюбовь капитана и корабельного талисмана давно уже стала легендой. Ван Шайрх считал к'ника самым изощренным из проклятий, обрушенных на его голову завистливыми конкурентами и оскорбленными морскими духами. С того самого момента, как восьминогое недоразумение при первой встрече чуть было не откусило ему палец, удирая из клетки, шкипер «Хапуги» не переставал строить планы избавления от ненавистной, твари.