Ник Эндрюс - Духи гор [Духи севера]

Видимо и стигийцы осознали, что битвы не избежать. Их колонна остановилась и начала перестраиваться.

Уже издали Конан увидел ровные ряды копейщиков, за ними укрылись лучники, а фланги прикрывали меченосцы. Типичный боевой порядок. Теперь все зависело от военного таланта Аль Зебаха.

На стороне шемитов численное и моральное преимущество. У противника было не более полутора тысяч бойцов. Еще две сотни солдат уводили пленников все дальше и дальше.

Глупцы! До Стикса далеко, и конница догонит их без труда.

В какой-то момент визирь притормозил движение войска. Наемники вышли вперед, пикеносцы подровняли ряды, а всадники в виде двух крыльев заняли позицию на флангах. Короткая команда — и воины бросились вперед. Дикий вопль, безумный оскал, ярость в глазах. Ничего в мире больше не существовало. Оружие в руках, и враг в трех сотнях локтей!

Пикеносцы чуть отстали, и на наемников обрушился град стрел. Кто-то рухнул совсем рядом с киммерийцем. Оперение торчало у бедняги из шеи. Впереди, схватившись за грудь, упал туранец. Северянин легко перепрыгнул через раненого. Надо как можно быстрее сократить расстояние, тогда лучники будут бессильны.

Огромными шагами Конан вырвался вперед. Копья стигийцев его ничуть не пугали. Несколько взмахов двуручным мечом — и киммериец врубился в гущу врагов. Следом за ним хлынул поток наемников.

Боевое построение врагов было нарушено. Началась кровавая сеча. Северянин уничтожал все на своем пути. Ломались крепкие деревянные щиты, пробивались стальные доспехи, разрубались шлемы вместе с головой. В глазах стигийцев он отчетливо видел ужас. Мощный клинок работал, как коса смерти. Тело и одежда Конана промокли от крови, своей и чужой. Впрочем, серьезных ранений киммериец пока не получил, а на мелкие порезы и ссадины он никогда не обращал внимания.

Группа наемников пробивалась все глубже и глубже, где-то сзади вступили в сражение пикеносцы Аль Зебаха.

Надо отдать должное военачальнику врагов, стигиец быстро понял, откуда исходит основная опасность. Резервный отряд меченосцев бросился к северянину. Любой ценой противник хотела устранить брешь в боевом порядке.

От рубахи остались одни лоскутки, в левом плече зияла дыра от удара копьем, по рукам текла кровь от касательных попаданий, но Конан не останавливался ни на миг.

Отряд его соратников редел на глазах. Врагам удалось отсечь группу киммерийца от основной части наемников. Оказавшись в окружении, северянин дрался еще отчаяние. Стигийцы падали, перед ним один за другим. Их мертвые тела устилали землю. Продвигаясь вперед, Конан шел по трупам. В этом была определенная опасность. Можно споткнуться и упасть, а подняться воины противника точно не дадут…

Киммериец потерял ощущение времени и пространства. Он видел лишь искаженные злобой и ненавистью лица врагов. Бей! Руби! Коли! Крики ярости, гнева и боли слились в единый звериный рев.

Резерв стигийцев растаял, словно снег на солнце. Группа наемников прорвалась в ряды лучников. Вот где началась кровавая жатва! Без надежных доспехов, щитов и с короткими мечами стрелки стали легкой добычей солдат удачи.

С разрубленными черепами они валились на песок, окрашивая его в цвет своей крови. Никакой жалости, никакой пощады! Выдержать такой удар лучники не сумели. Их ряды дрогнули. С высоты своего роста северянин видел, как стигийцы в панике побежали.

Это дало небольшую передышку, чтобы оглядеться. Легкая конница шемитов смела фланги врага, и без устали расстреливала копейщиков. А тем и так приходилось нелегко. Закованные в броню пикеносцы Шушана, словно таран, продавливали строй противника. Их огромные щиты создавали сплошную непреодолимую защитную линию. Но самая главная проблема стигийцев — это наемники. Они находились внутри боевого порядка.

Гигантские бреши, удары в тыл, большие жертвы — все это обрекало войско змеепоклонников на неминуемую гибель. Конан не сомневался, что уже через несколько минут сражение перейдет в кровавую бойню. Армия врага была раздроблена, потеряла управление и, несмотря на отчаянное сопротивление, таяла на глазах.

Рядом с киммерийцем находилось полтора десятка бойцов. Многие имели ранения, но на ногах держались крепко. Крепкий широкоплечий офирец устало опирался на двустороннюю секиру, совсем молодой туранец вытирал саблю об одежду мертвого стрелка, а два заморийца бесцеремонно опустошали карманы убитых. Ничего нового и необычного.