Ник Эндрюс - Духи гор [Духи севера]

— Дошли.

Всего одно слово, но как много оно значит. Селена, Анга и Валер повалились на поросшее лишайником плато. Поднимать их сейчас было бессмысленно. Оставшаяся тройка воинов приступила к подготовке ночлега. Сделать предстояло немало. Разгрузить, стреножить и накормить лошадь, развести огонь, приготовить пищу, разложить шкуры и меховую одежду. Холодные камни безжалостны и вытянут из человека все тепло.

Темнело довольно быстро, и потому начали с костра. Вскоре сухие ветки запылали, освещая окрестности и согревая людей. Вот зашевелился аквилонец. Поднявшись на четвереньки, наемник с иронией заметил:

— Никогда не думал, что можно так устать. Но, видимо, по горам, действительно, ползают… Убеждаюсь на собственном примере.

— Иди, режь мясо, — скомандовал северянин. — Надо поесть и хорошенько выспаться. Завтрашний день будет ничуть не легче.

— Это радует, — усмехнулся Валер.

Рядом с киммерийцем стоял проводник. Он не понимал их языка и, не обращая, внимания на реплики, готовил лежаки. Неторопливые, размеренные движения, ничего лишнего, необдуманного. Навык есть навык. Работа рук порой даже опережает разум.

Чуть в стороне заржала кобыла. Нахор ее разгрузил, и животное, таким образом, выражало свою радость. Бедному существу тоже сегодня досталось.

Вскоре мужчины расселись вокруг костра. Ночи в горах холодные, и на камнях появился легкий иней. Протянув руки к огню, Конан спросил:

— Сколько времени займет весь путь?

— Я уже говорил. Здесь нельзя ни в чем быть уверенным, — произнес Твил. — Если боги смилуются, то мы достигнем Ванахейма к исходу седьмого дня. Но так бывает редко. Три года назад на нас обрушился камнепад. Четверо суток двадцать человек разгребали завал. А в мой первый поход, отряд провалился в ледяную яму. Семеро разбились насмерть. Подобных примеров много. Я ни разу не слышал, чтобы тропа Ужаса отпустила кого-нибудь без жертв. Свою дань она всегда возьмет. Ваниры знают о ней и панически боятся заходить сюда. По их преданиям, здесь обитают души умерших, не нашедшие пристанища.

— А на самом деле? — уточнил наемник.

— Этого никто не ведает, — пожал плечами проводник. — Я в своей жизни видел много удивительного. На моих глазах колдун превратил человека в лисицу. Мы убили мерзавца. Но спасти товарища не смогли.

В знак согласия киммериец кивнул головой. Валер разбудил Селену и Ангу, пора было ужинать. Девушка с трудом добрела до костра, а туногу отдых пошел на пользу. Он держался довольно бодро.

Ели молча, давала себя знать дневная усталость. Вскоре из-под шкур уже раздавался громкий мужской храп. Экономя дрова, северянин изредка подбрасывал ветки в огонь, внимательно смотря в темноту расщелины. Воин никак не мог отделаться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Хотелось встать, обнажить меч и проверить, но Конан прекрасно знал — стальным клинком эту проблему не решишь.

Твил уверенно вел группу вперед. Дорога поднималась все выше и выше. В некоторых местах приходилось даже залезать на небольшие уступы. В подобные моменты путешественники недобрым словом поминали свою лошадь. Подъем кобылы отнимал много времени сил. При этом воины прекрасно понимали: без нее было бы совсем тяжко. Животное тащило на себе едва ли не половину поклажи.

С каждой пройденной лигой становилось все холоднее. Начали мерзнуть руки, а в лицо подул сильный, пронизывающий до костей ветер.

— Подходим к леднику, — выкрикнул проводник, обернувшись.

Туног не ошибся, ровно в полдень отряд, наконец, вышел из расщелины. То, что путешественники увидели, буквально лишило их дара речи. Описать это словами нельзя — надо видеть.

Вокруг голубоватые заснеженные вершины, теряющиеся в серой тонкой дымке облаков. Светлое око Митры с трудом пробивалось сквозь их пелену.

Небольшое плато локтей в пятьсот резко обрывалось, и в огромной теснине, словно борода старца, раскинулся гигантский ледник. Его северный край терялся где-то вдалеке. Редкие лучи светила ударялись в заснеженную поверхность, искрились, разливались в разные стороны, слепя людей. Путники невольно закрывали глаза руками. Вперед вышла Селена.

— Какая красота! — восхищенно вымолвила девушка.

— Опасная красота, — заметил Твил. — Ваниры считают, что именно здесь Имир прячет души своих врагов. Они обречены вечно мучиться в ледяном плену. Иногда раздаются их жалостные тихие стоны.

— Ты слышал их? — спросил киммериец.

— Не раз… — опустив голову, ответил туног.