Ник Эндрюс - Духи гор [Духи севера]

Справа и слева были монолитные каменные стены. Конан несколько раз задирал голову, но края так и не увидел.

Дорога часто петляла, заставляя путников держаться плотной группой. Менялась и ширина тропы. Порой она достигала десяти локтей, а порой сходилась так, что два человека не могли разойтись. Идеальное место для засады. Северянин поначалу даже оборачивался назад, успеют ли они отойти?

Пройдя десять лиг, он понял, что это бессмысленное занятие. Если враги захотят их уничтожить, то просто забросают камнями сверху.

Огромные валуны периодически попадались на пути. Падение такого куска — и от человека не останется ничего.

В расщелине царил постоянный полумрак. Лучи ока Митры попадали сюда лишь в полдень. Завораживающая картина! Где-то вверху появляется огненный диск, и яркий свет озаряет унылую тропу, редкие мхи выглядят уже не столь жалко, а стены не нагоняют смертную тоску. Камни переливаются разными цветовыми оттенками и сверкают, словно бриллианты. Капли росы и вовсе кажутся россыпями жемчуга. На сердце становится как-то веселее, шаг сразу ускоряется, и кто-то начинает мурлыкать себе под нос нехитрую песню.

Но вот око бога уходит на закат, и расщелина вновь погружается в полутьму. Тебя словно опускают в гигантскую холодную могилу. Теперь северянин понимал, почему это место называют тропой Ужаса. Сохранять спокойствие здесь чрезвычайно сложно. Слишком однообразный и довольно тяжелый путь.

Пройдя примерно двадцать лиг, отряд остановился на дневной привал. Костер разжигать не стали, ограничились вяленым мясом и остатками хлеба.

Люди молча жевали пищу, время от времени, посматривая по сторонам. Избавиться от чувства тревожности никак не удавалось.

— Спроси у проводника, долго мы еще будем находиться в этом склепе, — попросил аквилонец Конана. — А то мне здесь что-то не по себе.

Киммериец бесстрастно перевел вопрос Валера. Твил, немного подумав, ответил:

— Примерно день пути. До заката пройдем еще лиг двадцать. Остановимся на ночлег, а к полудню выйдем на край ледника.

— Хорошо, — кивнул головой северянин. — Признаться честно, мне надоели каменные стены. Все время кажется, что они вот-вот сдвинутся.

— В первый раз так бывает со всеми, — заметил туног. — Но вы должны понять — это самый легкий участок тропы. Скоро начнется подъем. О леднике я и говорить не хочу. Очень опасное место, особенно летом — лавины сходят одна, за одной. А затем…

Проводник замолчал. На его губах появилась вымученная улыбка. Поднявшись на ноги, он перекинул через голову дорожную сумку и сказал:

— Не будем гадать и гневить богов. В горах нельзя ни в чем быть уверенным. Да поможет нам Кром!

Постепенно набирая темп, группа неторопливо двинулась дальше. Твил не солгал. Дорога пошла вверх. Угол наклона чувствовался все сильнее и сильнее. Тяжелая ноша оттягивала плечи и тянула назад. Приходилось наклоняться вперед, изгибать ступню и ставить ногу плотно на всю подошву. Мышцы голени порой подрагивали от напряжения.

Очень сильно сдала Селена. С нее пришлось окончательно снять поклажу. И хотя девушка пыталась возмущаться, Конан бесцеремонно отобрал сумку и вязанку дров.

Лошадь была перегружена, и лишние вещи мужчины распределили между собой.

Все чаще стали попадаться мелкие камешки. Видимо, разрушение расщелины здесь шло интенсивнее, чем внизу. Это доставляло немало неудобств. Во-первых, весьма болезненно при ходьбе, во-вторых, появляется риск поскользнуться, упасть и что-нибудь сломать. Постоянно приходилось смотреть под ноги. Начала ныть шея. Впервые за последние дни даже Конан начал выдыхаться. Подъем давался слишком тяжело. Однако шедший впереди Твил скорость не снижал. Туног явно преследовал какую-то цель.

Киммериец обернулся и посмотрел на друзей. Нахор упорно передвигал ноги, сжав зубы и периодически опираясь на копье. Валер тяжело дышал и слегка покачивался из стороны в сторону. На Селену было страшно смотреть. Девушка шла, уже плохо соображая, что происходит вокруг. Тверда лишь хватка за попону лошади.

Не лучше состояние и у Анги. Сразу видно — подобные переходы были молодому воину в новинку. Племя предпочитало охотиться в южных лесах, и на север отправлялись лишь отчаянные смельчаки.

— Пора останавливаться, — негромко произнес Конан. — Иначе растеряем людей по дороге.

— Еще немного, — откликнулся проводник, не поворачивая головы.

Спустя пару квадрансов путешественники вышли на небольшую овальную площадку. Кое-где виднелись следы старых кострищ. Ветер и дожди смыли золу и угли, но обожженные места остались. Тяжело вздохнув. Твил устало вымолвил: