Ицхак вздохнул, коротко поклонился Горбергу, который уже не видел его, включившись в подготовку тарх-ускорителей к запуску, и вышел. Он быстро добрался до выделенного его команде небольшого кубрика. Остальные четверо десантников с нетерпением дожидались командира, которого неожиданно увёл старый учёный. Каждый понимал, что время неведения осталось позади. Что-то предстоит.
Ицхак остановился у порога и окинул взглядом кубрик. Прямо напротив него сидел, удобно развалившись в кресле, Курт Деннебау, типичная «белокурая бестия», один из немногих настоящих друзей, которым можно доверить жизнь. И не бояться за спину, пока Курт жив. Не только это отличало немца от большинства. Прилагались ещё абсолютная память и три академические степени. Правда, присуждавшие их профессора, пребывавшие в восторге от работ конкурсанта, даже не подозревали, что присуждают их агресу.
Лена и Свамбо играли в трёхмерные шахматы. Свамбо, огромный, больше двух метров ростом кениец, с всегдашней широкой улыбкой повернулся к двери и радостно помахал рукой. Человек, чей мозг свободно конкурировал в скорости обработки информации с большими биокомпами, которые после нескольких сеансов прямой связи признавали Свамбо за равного. Лена тоже увидела командира и несмело улыбнулась. Ицхак улыбнулся в ответ — милая, застенчивая, миниатюрная девушка родом из Санкт-Петербурга, никто бы и не подумал, что она — одна из лучших бойцов-рукопашников если не всей Земли, то уж Европы точно. Майор и сам не выстоял бы против неё больше двух-трёх раундов. Да ещё и паранорм не из последних. Переместиться на несколько километров без каких-либо приспособлений никогда не составляло для Лены труда, достаточно было пожелать.
У стены сидел Виктор Стороженко, которого, кроме как Вайтом, никто и не звал. Впрочем, сам себя он именовал «хитрым хохлом», но что сие словосочетание значило, не знал никто, кроме самого хитрого хохла. Всегда весёлое, круглое, располагающее к себе лицо. Небольшие ехидные глазки неясного цвета, некоторые даже утверждали, что эти глазки постоянно меняют цвет, и никогда не поймёшь, кем и чем Вайт сейчас является. Шапка жёстких чёрных, почти негритянских волос довершала картину. Контрразведчик, аналитик и многое другое. Всем этим украинец был в их экспедиции. Именно как аналитика-интуитивиста его и ценили всегда — не было на Земле равных. Как этот человек ухитрялся по двум-трём параметрам восстанавливать цельную картину происходящего, не понимал никто, хотя после объяснений Вайта всё становилось простым и понятным.
Ицхак снова оглядел друзей и внутренне усмехнулся — командование не поскупилось, лучших из лучших отдало Горбергу. Сам он тоже не был обычным — удачливость майора Шапиро вошла в поговорку на флоте, и никто, кроме нескольких адмиралов, не знал её причин. Так уж случилось, что он единственный из людей Земли сумел одолеть разработанную драконами психопрактику. Освоение её гуманоидами до сих пор считалось принципиально невозможным, все попытки заканчивались сумасшествием. В школе им просто рассказали о Пути Жизни и предупредили о последствиях изучения. Ицхак загорелся, попробовал — и не сошёл с ума, как все до него. Командование без промедления засекретило невероятный факт и занялось необычным курсантом вплотную.
Майор поёжился, вспоминая, как его гоняли, сколько тестов заставили пройти. Но, несмотря на всю секретность, драконы каким-то образом проведали о случившемся, прислали корабль, и израильтянин оказался одним из немногих людей, приглашённых на Драгланд. Там он прошёл полный курс управления сознанием у величайшего мастера Дарта Тарида, ареал-вождя Тар-Ареала. Теперь майор, как и немногие из драконов и рорхов, одолевшие Путь Жизни, мыслил восемью потоками. Для драконов это было естественно, но для человека… Однако и среди драконов мало кто вставал на Путь — слишком труден, да и закрывал для своего адепта всё, чем жили обычные разумные. Никто не знал, даже командование, от которого Ицхак вынужден был скрыть это, что один из потоков мышления — общий для всех мастеров, и они могут общаться между собой независимо от расстояния. Но теперь израильтянин не понимал, почему остальные скрыли от него информацию об этой экспедиции. Почему он начал что-то понимать только сейчас? Странно…
«По моей просьбе, пытливый мальчик…» — раздался в его сознании шелестящий голос. Голос наставника, Дарта.
«И по моей», — во втором голосе Ицхак с невероятным изумлением узнал Горберга.
Читать дальше