Денис Согрин - Охотник на читеров

— Все, я понял, — мой кофе до сих пор не принесли, — сейчас ты начнешь мне пилить байки про мир сновидений. Осознанность, свечение. Хакеры сновидений. Фаза. Нижние уровни. Неорганики, летуны, небесный учитель, пирамиды, что там еще дальше по списку?

— Серега! — почти выкрикнул Костя, — остановись. Меня всегда поражала твоя отстраненность от правды. Ты прекрасно знаешь, что существуют осознанные сновидения, что люди могут путешествовать по разным уровням сна, иногда забредая в сны, которые принадлежат не им. Признайся, только честно. Мы же вместе с тобой практиковали совместные путешествия. Было? Только честно!

— Было, было, — ответил я, — но я не знаю было ли это правдой. Может быть, мы просто заигрались в эту штуку. Ну, все эти хождения в сны друг друга.

— Я тоже так думал, пока не познакомился с Анникой.

— Той уткой? С сиськами больше, чем моя голова?

— Нет, — Костя рассмеялся, — Анника — ведьма. Она эстонка.

— Очень медленно колдует? — подколол я опять.

— Она сталкер. Такой же как мы с тобой. Она умеет ходить по снам и очень много знает о нижних уровнях. Она меня многому научила. Знаешь, я вот давно смотрю на людей и думаю, почему эти болваны спят по восемь часов в сутки? Ведь они могли бы осознаваться в это время и творить что-то полезное.

— Угу, мне кажется, я понимаю, к чему все идет, мало того секты фазеров уже существуют, но ты продолжай.

— Люди обожают игры. Играют все и во все подряд. Социальные игры, мобильные, мморпг, консоли вот опять новые, но все это путь в никуда, Сергей, — Костя стал серьезным. Честно скажу, я никогда его таким еще не видел.

— Люди изобретают все эти процессоры, видеокарты, уменьшают размер транзисторов, но нам все это нахрен не нужно. Они пытаются делать игры с открытым миром, в которых мы могли бы жить, но никаких мощностей не хватает для того, чтобы запустить это в широкие массы. Понимаешь? С графикой, которая была бы реальней нашей собственной реальности. Все эти виар шлемы, костюмы, провода — все это дичь, Сергей. Это прошлый век. Мозг человека — это и есть самый совершенный компьютер, который обладает феноменальными возможностями, а мы просто не умеем загружать в него игры.

— Ну, как посмотреть. Те же настольные ролевые игры отчасти этого добиваются, — заметил я.

— Вот именно! Они заставляют наше воображение придумывать окружение. Это очень круто, но обычный человек не хочет думать. И воображать он тоже не любит. Именно поэтому у нас происходит спад интереса к литературе. Человек хочет получить все и сразу, чтобы при этом ничего не потерять и не стараться. Лень и порнография — двигатели прогресса.

— И что ты дашь ему? Порногарем в осознанном сновидении? Крутой стартап!

— Помнишь, мы однажды с тобой попали в очень странное место, — вдруг вспомнил Костя и я напрягся.

— Ты про тот сон, в котором мы бегали с тобой по башне с кучей других игроков и рубили друг друга?

— Тогда у нас был четкое ощущение, что мы находимся в чужой игре, — кивнул головой мой друг, — у этого мира были правила, которые придумали не мы. Так, например, мы не чувствовали боли, но не умели летать. Прыгали через трехметровые ямы, но не умели плавать. Помнишь?

— А если это был люцидник? Сон, просто очень яркий, похожий на реальность.

— Нет, мы оба были в нем и до мелочей помнили все, что там происходило. Я вижу, тебе стыдно вспоминать те времена.

— Мне казалось это каким-то безумием, — подтвердил я, — нас забрасывало туда почти каждый день на протяжении месяца, и мы творили форменный беспредел. Нам было по четырнадцать тогда?

— Да, и нам никто не верил. Ни родители, ни другие ребята. Когда я рассказал об этой истории своему Наставнику, он даже не удивился, а рассказал мне очень много о мире сновидений. Ты потом пробовал осознаваться и путешествовать? — Костя пристально смотрел мне в глаза, и я не хотел его обманывать.

— Да, пробовал.

— Ты побывал в Закатном городе? — полушепотом спросил он, как бы боясь, что нас кто-нибудь услышит.

— Нет, — признался я, — но я его видел. Огромный стеклянный город с небоскребами, который стоит за широченной рекой, через которую пролегает гигантский мост.

— По которому нельзя ни пройти, ни проехать, — как-то печально ответил Костя, — ты бежишь, едешь по нему, но все равно останавливаешься на середине. Что бы ты не делал — заветный город не приближается ни на метр. Знакомо, правда?

— Допустим, — я вздохнул, конечно, Костя был прав, — у тебя получилось попасть туда?