А Мартьянов - НАСЛЕДНИК, ТОМ-II

- Идемте, - кивнул монах. Выхватил взглядом шевалье де Партене, которого знал лично. - И вы тоже, сударь… Кто это с вами?

- Я за него ручаюсь, преподобный.

Путь знакомый - через галерею до скриптория, второй этаж монастырского корпуса, низкая дверь. В коридоре охрана так же из братьев-мирян, несколько дней назад заменивших арестованных сержантов Тампля.

Марсиньи представлял светскую власть, за которой оставалось первое слово в расследовании дел подобного рода - убийство это не ересь и не отступление от догматов, совершил его человек, признаков дьявольщины никаких. Может быть, ударивший кинжалом брата Герарда и был обуян силами сатанинскими, но, пока это не доказано, уголовное преступление расследуется подчиненными парижского прево.

Из- за плеч сержантов короля Славик мог рассмотреть только стол брата Герарда, лужу подсохшей темной крови на полу и голые ступни преподобного. Одна деревянная сандалия слетела с ремешков и валялась рядом.

- Наследили, - недовольно бросил капитан. Вошел в комнату. - Ваше преподобие, братья пытались оказать помощь, остановить кровь?

- Да, - согласился брат Арнальд. - Но быстро увидели, что Герард из Кларено уже скончался - да примет Господь его душу! - и сообщили приору монастыря, а через него и мне.

- Гуго! - повысил голос Марсиньи. - Оба Гуго! Попросите благословения отца-настоятеля и опросите монахов, особенно тех, кто был на ночном бдении… Брат Арнальд, вы не возражаете?

- Исполняйте свой долг, мессир капитан, - откликнулся инквизитор. - Я не вправе мешать слугам короля.

- Хорошо-о… - Гуго де Кастро и Гуго де Ла Сель кликнув с собой еще троих сержантов отправились в сторону покоев аббата, Марсиньи меж тем присел на корточки подле невинноубиенного. Рассуждал вслух, ничуть не стесняясь десятка зрителей. -…Вот надо же, насколько неаккуратно! Преподобный не ожидал нападения и не сопротивлялся, умер в один миг - лезвие вошло в кадык и перерубило хребет, острие вышло на шее сзади, на половину пальца. Крови не слишком много, ряса не запачкана… Удар нанес очень сильный и знающий свое дело человек - целил в гортань, преподобный не мог закричать.

Марсиньи взялся за рукоять кинжала, вытащил. Отыскал левой рукой в поясе тряпицу, тщательно протер лезвие и гарду.

- Очень необычная работа, - сказал капитан. Протянул клинок брату Арнальду. - Вы никогда не видели это оружие, преподобный? У кого-нибудь из мирян, работающих при монастыре?

- Нет, - отрицательно покачал головой монах. - Итальянская работа?

- Не знаю…

Кинжал передавали из рук в руки - чтобы каждый мог взглянуть. Дошла очередь до Славика. Ручка наверняка деревянная, крашеная в черное - напоминает формой вытянутый Молот Тора. Делали в Скандинавии? Лезвие в виде листа осоки, длиной сантиметров двадцать. Металл на эфесе и гарде похож на латунь или бронзу. Никаких символов, гравировки или мастерского клейма.

И все равно есть в нем что-то неуловимо-узнаваемое!… Но как? Откуда? Не вспомнить.

Иван, повертев в руках кинжал, бесстрастно пожал плечами и передал дальше. Заметно общее недоумение: вроде бы привычное для XIV века холодное оружие, однако какое-то неправильное. Чужое. И никто не сумел выразить словами, отчего создается подобное впечатление.

Прошло не меньше трех часов, пока Марсиньи с помощниками - особо усердствовал Гуго де Кастро, будто Герард Кларенский был ему отцом родным, - не опросили всех, до кого сумели дотянуться и не договорились с инквизицией о незамедлительных совместных действиях: жителей близлежащих кварталов и владельцев домов непременно подвергнуть строгому допросу - что видели, не встречали ли странных незнакомцев. Засим необходимо донести до десятников стражи городских ворот распоряжение задерживать всех подозрительных.

И, разумеется, надо обязательно доложить в Консьержери. Дело государственное!

Доложили. Король в сопровождении Ги де Ногарэ и епископа де Вэра приехал в аббатство вскоре после полудня - государь хмурился, всем видом показывая крайнее неудовольствие, а это означало, что Филипп в гневе будет способен на резкие и не всегда оправданные шаги, о которых потом придется сожалеть…

- Сир, могу Я нижайше просить о приватном разговоре? - в тот момент, когда Филипп начал в голос отчитывать бледного настоятеля аббатства Сен-Жан, вперед неожиданно вышел шевалье де Партене. - Вы должны помнить о наших беседах в Лувре и Новом Тампле. Это важно, сир…

Молчаливый канцлер Ногарэ вздернул правую бровь: ничего себе нахальство, прерывать речи короля! Сейчас кому-то оч-чень серьезно влетит. В лучшем случае высылка из Иль-де-Франс. В худшем же… На это воля его величества, которая будет незамедлительно исполнена.