Анатолий Юркин - Пророк

— Ну, выкладывай, зачем разбудил, оголец!

Лориан поведал шаману причину своего визита.

— Э, нет! Мал ты еще в небо пялиться! Не все на земле узнал и понял! Я и сыну своему не рассказал, а он куда как старше тебя. Посмотри-ка, дружок, сначала вокруг.

И Лориан послушно впитывал в себя все, что видел н слышал. Его руки осваивали ремесло за ремеслом, глаза научились распознавать предметы на горизонте, его ноги вызывали зависть у опытных быстробегов. Он удивлялся как услышанному, так и увиденному. Хорам! Удобная разборная конструкция. Поверх деревянных столбов и перекрестий набрасывается циновка из тростника, и не страшен кочевнику ветер или дождь. Лориан научился собирать походную юрту. Как-то в дороге Тенихан якобы в шутку предложил Лориану стать шутом при новом вожде кочевого племени, Лориан отказался. Тогда его отдалили от свиты Тенихана и подвергли испытанию. Однажды Лориан увидел жезл, лежащий за пологом шатра вождя. Тенихана в шатре не было. Впервые у Лориана мелькнула мысль о своем предназначении быть вождем, Смутная эта мысль вскоре позабылась, но надолго запомнилась картина: жезл в шатре.

Жизнь кочевника — бесконечная смена новых впечатлений. Самым удивительным для Лориана было известие о существовании племени, которое повсюду после себя оставляет следы животных! Любопытно, что в этом племени говорили: «В воде следа нет».

«Кочевник всегда оставляет после себя метку. Наше племя называет такие метки „хом". Если у тебя есть враг, он всегда найдет тебя по хому. Если в степи есть друг, хом ускорит вашу встречу. Сильный мужчина от врага не прячется», — часто говаривал Тенихан. «Каменные истуканы — хомы кочевых богов?» — сразу же подумал Лориак. Впрочем, были возможны и нежелательные встречи. Например, с коварным племенем огневиков, которое превратило не одну плодородную долину в пепелище. Выжигать огнем степь — любимое занятие огневиков. На вопрос Ло-оиана кочевник, когда-то встречавшийся с огневиками, сказал, что они поклоняются Орохану — богу огня. Огневики, дескать, считают, что, где растет трава, там обязательно будет огонь. «Степь без огня не живет». Лориан задумался над этим изречением, но так и не понял его смысла. Мир щедро рассыпал перед Лорианом кусочки замысловатой шарады, разгадать которую у него не было физических возможностей до тех пор, пока жизненные наблюдения не превратятся в самостоятельные интеллектуальные усилия. Шарада, заданная мальчику, но будет разгадана мудрецом. Худенький мальчик брел по пепелищу чужой долины, утопая по колено в теплой золе. Вся растительность была уничтожена пламенем. Подрастающий Лориан стал свидетелем, как от религиозного преклонения перед никем не виданными животными племена переходили к обожествлению природной стихии. Мальчик был далек от осознания разницы между поклонением родного племени загадочной рыбе и культом огня, жертвой которого мог стать любой из самих же огневиков. Действительность побеждала родовую память через победу одного мифа над другим. Реальность одерживала верх в войне мифологий. Идя по выжженным следам огневиков, Лориан оказался вовлечен в поток явлений, грозящих изменить психологию примитивного человечества. Вера в разрушительное начало природных стихий предотвращала появление идеи человекоподобного бога.

Мир природы подламывал под себя человека, пытающегося отстоять веру в реальность исчезнувших животных. Требовалась сила для отстаивания новых идеалов, смутно выражаемых в культе животного. Для Лориана такой силой могли оказаться любовь к утраченной семье — к отцу, матери, роду, умирающему племени, вера в исключительность предназначения. Видимо, огневики были первыми, кто утратил упование на созидательное начало человеческого гения. Все ли огневики? Не было ли у них свободомыслящих одиночек, таких как его отец? Тенихан верит в лошадь, но почти все остальное племя предпочитает поклоняться Овохану. Кто видел лошадь? В животных верят одиночки, выбивающиеся из общего течения племенной! жизни. Порволаны. Лориан предчувствовал, что его воспитанием должны заняться именно они, а не мужчины и женщины племени, верующего в природную стихию.

Цивилизация на огромной планете Перунике могла быть создана через укрепление религии и развитие ремесел и искусств. По Ойкумене бродили философствующие одиночки, которые могли бы Лориану подсказать единственный путь спасения племен от надвигающегося упадка. Появлялись мудрецы, которые могли привить идеи цель философским школам, найдись на всей Ойкумене хотя бы три-четыре слушателя для них. Было бы кому рассказать о наболевшем, а мысли о закономерном расцвете искусств и появлении новых религий не только возможны, но и стали своего рода интеллектуальной традицией у бродячих философов. Беда в том, что пока тропы их странствий не пересекались ни с себе подобными, ни с теми, кто мог стать их слушателем. Семена мудрости и сомнений обещали дать первые всходы. Но слушателей пока не находилось. Что может одиночка? И что может одинокий мальчик, осквернивший святыню племени? Встретит ли он мудреца? Сможет ли приложить минимум усилий для того, чтобы подобная встреча состоялась? Нужна воля для того, чтобы оторваться от полюбившегося образа жизни, чтобы не связывать жизнь с одним племенем. Нужна воля для продолжения пути.