Анатолий Юркин - Пророк

— Ну и что? А тебе хочу посоветовать: смотри не давай по два имени тем, кто тебя об этом сам не попросит. В имени есть колдовская сила. Почему ты не хочешь быть просто мальчишкой и просто мужчиной?

Она внимательно посмотрела на него:

— Твое холодное имя… Неужели оно тебе самому нравится?

Он не понял вопроса. При чем здесь «нравится» или «не нравится»? Разве это важно? Главное, у него есть имя, которое он не украл и не выклянчил у старух или у шамана чужого племени, нет! Он сам себе его присвоил!

— Почему оно — «холодное»?

Его молчание изменило весь ход их разговора.

— Прощай, Мальчик-Придумавпшй-Себе-Водное-Имя.

— Прощай, — ответил он.

Совсем не по-детски посмотрела она на него:

— У тебя красивые глаза. Они как две капли утренней речной воды.

Испытывая ранее неведомое чувство восторга, он закрыл свои глаза цвета утреннего неба. Но на этот раз девочка его не поцеловала.

Девочка застыла в нерешительности. Мальчик с закрытыми глазами притягивал девичью душу. Но пересилило ощущение опасности. Да, когда-то он спас ее от перума, но сильный и своевольный мальчик мог привлечь Китовласа. Сила пугала. Ах, если бы синеглазый нуждался в жалости и в сострадании! Она подавила робкий внутренний порыв.

Ушла.

К происшествию на обряде посвящения эти двое отнеслись спокойно. Отец по обыкновению отмолчался. А шаман хихикнул в кулак со словами:

— Не стоило по такому пустяковому поводу поднимать ор.

Их троих и наказали. Мальчишку — за смех. Отца — за неправильное воспитание. А шаману досталось за явное потворство мальчишеским проказам. Втроем их отправили жить на остров, расположенный посреди реки. Туда они добрались без особых трудностей. Отец связал камыш, и шаман ухватился за связку. Отец тянул тростник, не успевший намокнуть. Шаман, не умевший плавать, держался за связку и за плечо друга. Благополучно доплыли до северного бока огромной каменной рыбины. Стали жить на острове втроем: отец, козлоногий шаман и Мальчик-По-Имени-«Лориан».

Ночью на острове темно и сыро.

Отец и сын спали в одном шалаше. По вечерам спросонья синеглазый ласкался к отцу: «Отец, твои волосы на груди хорошо пахнут». Смущенный мужчина высвобождал локоть из-под мальчишеского затылка. Бывало, задерживался до темноты на плавниках каменной рыбы и тогда мальчик был предоставлен самому себе. Утро будило их прямыми лучами небесного тела, наделенного именем «Солнце». Отец выбирался из шалаша и принимался за привычную работу. Мальчик редко задерживался в шалаше или спал дольше взрослых. Что ему сон? Он спешил оставить место сна для новых приключений. Плавание и беседы с шаманом были самым интересным времяпрепровождением.

— Когда-то давным-давно в озерном племени было принято наказывать именем. Если тебе дали имя, значит наказали. Если бы старухи вспомнили этот обычай, они бы так и сделали. Но ты сам себе дал имя. Можно сказать, ты поспешил с наказанием.

— Нет, я бы ни за что не согласился, — протестовал Лориан. — Они дали бы мне неправильное имя. Имя, которое бы ничего обо мне не рассказывало. Ни о чем бы не говорило.

— Интересно, — шамкал шаман беззубым ртом. — Ты говоришь так, будто от жизни ожидаешь много встреч с незнакомыми людьми. Уйдешь ли ты от нас? Я не жалею, что подарил тебе перстень. Что ждет тебя в жизни? Ты входишь в нее с любовью к покровителю всех шаманов. Дедо любит людей с именами. Но Дедо много болел и ослаб. Он не в силах помешать Китовласу. Тебе будет трудно, Лориан.

— Я хочу принести пользу племени. Но я не знаю, как и что делать. Мне необходимо многое выяснить. Скажи, озерный род из речного племени — лучший на землях Ойкумены?

— Ты рассуждаешь как чужак. Ты перерос отца и ближе, чем я, стоишь к старику Дедо. Тебе трудно будет с нами. Ты — сильный.

Двое взрослых мужчин — отец и шаман — засыпали быстро, а мальчик подолгу сидел над речными отражениями звезд и учился думать. '

В одну из таких ночей он дал имя своему соплеменнику. На третью ночь затворничества волнами к острову прибило ослабевшее тело шестипалого. Когда он пришел в себя, Лориан рассмотрел в лунном свете безволосую голову друга, сплошь покрытую шрамами и разрезами, и узнал ужасные подробности из жизни становища. Человеческий волос — любимая вещь у старух. Из мальчишеских волос делались разные предметы для прихоти старейших женщин. На посвящении мальчиков обрили каменными ножами. Лориан смотрел на товарища по играм и почти не жалел, что не прошел через ночь посвящения.