Инна Сударева - Двойная честь

– Извини. Я все время забываю, что ты убийца, – сказала девушка.

Корт не ответил. Похоже, эта колкость Авроры его ну ничуть не уколола. Он опять закрыл глаза и расслабился на своем лежаке, и через какую-то минуту девушка заметила, что дыхание ее спутника стало ровным, а черты лица разгладились: озабоченное и суровое выражение сменилось на более мирное.

Аврора, поразмыслив немного, решила, что будет весьма разумным, если она последует примеру убийцы и тоже подремлет часок-другой, однако не получилось.

Кто-то поскребся в дверь.

Наследница престола испуганно прижалась к стене.

Постукивание повторилось, но уже чуть громче.

– Корт! – отчаянно зашипела Аврора, слетая со своего лежака и прыгая к убийце на сенник. – Проснись! К нам кто-то лезет!

Убийца охнул от ее толчка и выхватил один из схороненных под сенником мечей. Девушка, пискнув, шарахнулась от сверкнувшего лезвия.

В дверь стукнули один раз, и очень громко.

– Ох. Чтоб тебя, – с особым выражением молвил Корт, совершенно пробудившись. – Это Ливир. Вода, еда, одежда… Открой ему…

Три темнокожих человека с луками за спинами и короткими мечами за поясами, в неприметной одежде грязно-зеленого цвета, бесшумно скользили по лесу, который примыкал к выгоревшим королевским нивам. Люди эти походили на бесплотных лесных духов, так тихи и быстры были их движения. Иногда они останавливались и нюхали ветер широкими носами, обладавшими очень подвижными ноздрями; осматривали траву, мох и ветки кустов, осторожно, даже бережно, касаясь их руками; иногда сходились, чтоб обменяться несколькими короткими фразами, иногда отдалялись друг от друга. При последней встрече один показал товарищам лист папоротника, «украшенный» темным пятном:

– Кровь. Свежая.

Главный в троице – высокий и худой мужчина с головой, обряженной в зеленую вязаную шапочку – одобрительно кивнул и махнул рукой «идем дальше».

И вновь бесшумная троица заскользила меж елей и сосен. Ни шороха, ни треска…

Еще через минут десять другой товарищ приволок вожаку большую ободранную сумку, из которой пахло нежными цветочными духами и торчало что-то пестрое, шелковое:

– Смотри, Ремей, я нашел там, в овраге.

– Вещи на-след-ни-цы, – Ремей Темная Кожа сказал это нараспев, потом деликатно, двумя пальцами, вытянул из сумки нежную блузу из голубого шелка, прижал ее к лицу, чтоб насладиться тонким ароматом духов дочери императора Незыблемого престола, и сложил свои пухлые, почти черные губы в довольную ухмылку. – Вот и след, прекрасный след. Двинем в ту сторону, братцы. И внимательней…

Ищейки-пафарийцы, из-за чернокожести, низких лбов и больших носов похожие друг на друга, как братья-близнецы, кивнули своему командиру и рысью побежали туда, куда пару дней назад кошак Или нес на своей спине убийцу Корта и леди Аврору.

Ремей постоял несколько секунд на одном месте, слушая звуки пущи и нюхая ленивый ветер, и побежал за товарищами, легко перепрыгивая через встречные ямы и поваленные деревья.

Ищейки Исидора взяли след и теперь готовы были землю рыть, чтобы получить награду из рук своего господина.

А награда была большой: золото, знатное оружие и шикарные куртки из кожи ирсского ящера, которым сносу нет. И не только это…

– Верни мне ее, Ремей. Целой и невредимой. И поймай этого гада, что растревожил мой дворец, и притащи его к моим ногам, на веревке, как собаку. Тогда я подарю тебе усадьбу на Утином побережье и разрешу жениться. На ком пожелаешь. Даже на знатной даме, – вот что пообещал лорд Исидор темнокожему пафарийцу.

Жениться на знатной, стать своим и не последним в Твердых землях – об этом Ремей давно мечтал. Почти десять лет назад он был вынужден покинуть родную Пафарию и устраивать свою судьбу на чужой стороне. Так случилось потому, что слишком много возомнил о себе Ремей и взялся добиваться руки и сердца не кого-нибудь, а темноглазой дочки пафарийского князя, которому служил с малых лет. И хорошо служил – к двадцати годам до старшего оруженосца дослужился. Вот тогда-то и почудилось Ремею, что вполне может он в зятья к господину попасть: жаловал его князь за усердие, расторопность и сообразительность, за стол свой ужинать приглашал. Так что смело начал старший оруженосец горящие взгляды юной княжне посылать и будто бы случайно с ней сталкиваться в коридорах крепости и в саду. Девушка вроде и благосклонно к таким знакам внимания относилась, но закончилось все плохо для Ремея. Князь, когда узнал о том, на кого оруженосец нацелился, не на шутку разгневался. Он приказал своим дружинникам схватить парня, посадить в мешок, чтоб не видел Ремей пути-дороги, и везти его куда подальше, за пределы своих владений и прочь из страны. «Вернешься в Пафарию – убью», – пообещал князь оруженосцу. Ремей не сомневался в твердости княжеского слова и не стал испытывать судьбу. К тому же два его младших брата, Мар и Адей, решились оставить службу и ехать за ним в изгнание.