Стивен Браст - Джагала

– Хм. А что обязан делать всякий для страны и графства?

Саабо сморщился, а потом чуть заметно улыбнулся.

– С этим предметом я был не в ладах. В их войнах я стану сражаться, только если меня притащат силой.

– Понятно. Значит, здешние крестьяне грамотны?

– Крестьяне? Нет. Крестьян в школу не допускают, она для детей рабочих с мельницы.

– Хм. А дети торговцев?

Он фыркнул.

– Этих учит отец Нойж.

– Понятно. Итак, вы не верите в демонов и в злых колдунов. Тогда почему же большая часть Мерсов ушла отсюда?

– Потому что в это верят крестьяне.

– Вы не слишком высокого о них мнения, верно?

– Они невежественны, но это не их вина, – величественно проговорил он.

Многим нравится чувствовать свое превосходство над кем-либо. О, я не таков, и это наполняет меня чувством глубочайшего превосходства.

– А зачем?

– То есть?

– Граф Саэкереш, зачем он открыл школу?

– Это не он, а его дед. Понимаете, для работы на мельнице нужно уметь читать. Одной силы мало, нужно думать, чтобы делать бумагу – в смысле, чтобы делать ее хорошо. Процесс…

– Ясно, я понял. – О да, звучало это гордо. Он не крестьянин. Он превосходит их.

И это еще один кусочек картины.

Не отвлекайся на тени, Владимир. Сосредоточься на цели.

Тени здесь повсюду.

Тени, покрывающие поступки людей, желающих скрыть сотворенное ими; тени, покрывающие лица людей, не желающих видеть; тени, покрывающие разум людей, которым легче жить, веря, будто они бессильны. Тени, повсюду тени. Не давай им отвлечь себя, Влад.

В таком городишке ничто не может оставаться тайной, все знают обо всех. Я сказал об этом деду, когда он как-то предложил нам с Коти уехать из Адриланки и поселиться где-нибудь в маленьком городке. А он возразил – то, что думают о маленьких городках, далеко не всегда правда, в них полно собственных секретов. Если дед прав, возможно, что…

– Господин? – Саабо смотрел на меня.

– Извините, я задумался. Я вспоминал то, что дед рассказывал мне о Востоке.

– О Востоке?

– Об этой стране, Фенарио.

– И что он вам рассказывал, сударь?

Я покачал головой, откинулся на подушку и уставился в потолок. Как же он мне надоел.

– Скажите, здесь есть дом?

– Какой дом?

– Ну, дом… я не знаю, как вы его здесь называете. С мальчиками и девушками… нет, пожалуй, только с девушками. Которые за деньги…

– О! – Он покраснел, потом удивленно посмотрел на меня, размышляя, как это в моем нынешнем состоянии можно думать о подобных занятиях. И сказал: – Нет, господин, такого дома нет, но в «Мыши» есть девушки, которые подрабатывают…

– Понятно. А вы пользовались их услугами?

На сей раз Саабо не смутился, просто покачал головой.

– Не было желания, сударь. А в молодости мне этого, ну, не требовалось.

Наверное, он не врал. Жаль, значит, он не может сообщить того, что мне нужно узнать.

– Их занятием заправляет Гильдия?

– О, конечно, господин.

– А это законно?

– Конечно! Но почему…

– Дед рассказывал, что иногда подобное запрещено законом, однако на этот запрет принято не обращать внимания.

– А, понимаю. Нет, тут таких законов нет.

И как раз тут случился один из точнейших расчетов времени, какие я знал за свою карьеру: в дверь очень знакомо постучали.

– О, а вот и мой лекарь, – сказал я. – Благодарю вас, что пришли навестить больного родича.

Он выдавил из себя слабую улыбку, поклонился и попятился к двери, все так же сжимая в руке шапку. Вошли Эбрамис и колдун; Эбрамис кивнул Саабо, тот вежливо ему улыбнулся и отвесил вежливый поклон колдуну.

Не такой он плохой парень, Саабо. Просто угодливый слизняк, которого так и тянет пнуть.

Позднее Эбрамис сообщил, что выздоравливание идет полным ходом, и поздравил меня, что я нахожусь в такой приличной форме. Поскольку я не мог встать, даже чтобы… в общем, не мог даже встать, всерьез я последнее не воспринял. Колдун что-то бормотал и нашептывал, меняя повязки, а когда они уже собирались уйти, я сказал:

– Минуточку, будьте добры.

Эбрамис повернулся ко мне с видом, который всегда напяливают лекари, готовые опровернуть гнусные подозрения больного относительно того, в каком он на самом деле состоянии, либо объяснять, что пока еще нельзя что-то есть или что-то такое сделать.

– Что вы знаете об Искусстве? – спросил я.

– Я?

– Да.

– Я знаю, как накладывать повязки и припарки, сделанные теми, кто изучал Искусство. Большего мне не требуется.

Кажется, я слегка его задел.