Роберт Сальваторе - Король пиратов

Дюдермонт не мог не улыбнуться, догадавшись, что Брамблеберри достает одну из жемчужин винной коллекции, но в то же время понял, что его друг собирается сказать нечто очень важное.

Затем они перешли в уютную гостиную, где в камине уже пылал огонь, а на небольшом деревянном столике между двумя мягкими креслами были расставлены изысканные закуски.

— Я задумался над тем, что, возможно, стоит сменить агрессивную тактику охоты на пиратов на защиту торговых кораблей от нападений на море, — произнес Брамблеберри, как только Дюдермонт уселся в одно из кресел.

— Вряд ли такая служба пришлась бы мне по вкусу.

— Да, в этом нет никакой романтики, по крайней мере для «Морской феи», — согласился Брамблеберри. — Любой пират, завидев такой эскорт, попросту поднимет паруса и уйдет в открытое море, не предприняв даже попытки ограбить купцов. Это предприятие не сулит славы, — добавил он и в приветственном жесте поднял бокал.

Дюдермонт прикоснулся к нему своим кубком и сделал небольшой глоток. Вино действительно оказалось отменным.

— И к какому решению привели тебя подобные размышления? — спросил Дюдермонт. — Как отнеслись остальные лорды к идее сопровождать суда? Учитывая количество кораблей, ежедневно покидающих вашу гавань, эта затея потребует немалых денег.

— Да, проект довольно дорогой, — признал молодой лорд. — И не сулит никакой прибыли. Но пираты приспособились к существующей тактике. Они стали умнее и… заручились поддержкой.

— Они обзавелись друзьями, — согласился Дюдермонт.

Он предложил еще один тост, отпил вина и лишь потом продолжил начатый разговор:

— Будем и дальше ходить кругами или ты поделишься со мной своими сведениями и подозрениями?

Глаза Брамблеберри радостно вспыхнули, и он широко улыбнулся.

— Слухи — возможно, это всего лишь слухи, — сказал он. — Поговаривают, что у пиратов появились союзники в рядах правителей Лускана.

— Верховные капитаны, все без исключения, когда-то в той или иной степени были связаны с этим бесчестным занятием, — заметил Дюдермонт.

— Нет, речь не о них, — все еще уклончиво возразил Брамблеберри. — Хотя я бы ничуть не удивился, узнав, что кто-то из них получает мзду от одного или двух пиратских кораблей. Но нет, друг мой, я говорю о более секретном и влиятельном соглашении.

— Если это не верховные капитаны, значит…

— Главная Башня, — произнес Брамблеберри.

Дюдермонт даже не пытался скрыть, насколько заинтересовала его эта тема.

— Я понимаю, как неправдоподобно это звучит, — продолжал Брамблеберри, — но я не раз слышал из самых достоверных источников, что с недавних пор Главная Башня тесно связана с пиратством. Этим можно объяснить не слишком высокую эффективность твоих рейдов, да и остальных мер, предпринимаемых властями, чтобы избавить побережье от всякого сброда.

Дюдермонт, потирая подбородок, мысленно попытался сложить общую картину.

— Ты мне не веришь? — спросил Брамблеберри.

— Как раз наоборот, — ответил капитан. — Твои слова лишь подтверждают недавно полученную мной информацию.

Брамблеберри с улыбкой снова потянулся за своим бокалом, поднял его, но не спешил поднести к губам.

— Эти кубки стоили немалых денег.

— Но и качество их неоспоримо.

— А налитое в нем вино во много раз дороже, — продолжил Брамблеберри, взглянув на Дюдермонта.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил капитан. — Я благодарен за то, что могу разделить с тобой столь роскошное удовольствие.

— В этом-то все и дело, — сказал Брамблеберри, вызвав недоумение Дюдермонта.

— Оглянись вокруг, — предложил ему молодой аристократ. — Богатство. Невообразимая роскошь. И все это по праву рождения принадлежит мне. Я знаю, что твои труды принесли тебе немалую награду, мой добрый капитан Дюдермонт, но, даже если бы ты собрал все заработанные тобой деньги, вряд ли ты смог бы оплатить хотя бы винный погреб, из которого я достал эту бутылку.

Дюдермонт, не зная, что на это ответить, поставил свой бокал. Он без труда справился с негодованием, вызванным последними словами, и жестом предложил своему другу высказать свою мысль до конца.

— Ты выходишь в море и ценой огромного риска и тяжелого труда одерживаешь победу над Аргусом Ретхом, — продолжал Брамблеберри. — Ты возвращаешься в гавань и приводишь его корабль, который я мог бы купить просто из прихоти, лишь щелкнув пальцами, и эти расходы окажутся столь незначительными, что никто, кроме самого усердного писца, их не заметит.