Шон Макмуллен - Прозрачные Драконы

— Что за… — начал мучитель Лавенци, но неожиданно в темноте пролетела половина кирпича, попала ему в голову и разбила ее. Мужчина упал на шест с лампой. Масло разбрызгалось, тело убитого охватил огонь. К тому времени пьяный альберинец добрался до остальных полицейских, и Лавенци в смятении кинулась к выходу, на бегу вытаскивая кляп. Она врезалась в другую группу мужчин, которые тут же окружили ее.

— Вы в порядке, госпожа? — спросил один из них приятным голосом.

— Мы — друзья, госпожа, — громко произнесла высокая фигура перед ней.

— Тот человек, вы должны помочь ему! — воскликнула Лавенци, не обращая внимания на острую боль в боку и надеясь, что они и в самом деле являлись друзьями. — Тот грязный пьяница, он пошел против девяти полицейских Инквизиции с бутылкой пива.

— Таков его выбор, — сказал высокий.

В этот миг для Лавенци мир словно перестал существовать. Звук ударов, сильных и слабых, донесся оттуда, откуда она только что убежала, а также стоны и крики от боли.

— Что это… — наконец выдавила из себя Лавенци.

— Он старается не очень их помять, госпожа, — ответил приятный голос.

— Но… один против девятерых? — не успокаивалась Лавенци.

— Тайная Полицейская Инквизиция, госпожа. А он — один из лучших.

— Тайная Полицейская Инквизиция? — спросила Лавенци.

— Да, госпожа.

— Противники Полицейской Инквизиции?

— О нет, госпожа, у нас нет ничего общего с этими ужасными людьми.

Лавенци услышала, как все внезапно стихло. Появился ее худой и грязный спаситель, отложил в сторону бутылку пива, снял клок волос с носка своего сапога, оправил одежду и поклонился ей.

— Пришлось подкинуть еще пару тел к тому горящему, пламя угасало, — заявил он. — Извините за опоздание, госпожа.

— Говорил же тебе, он был человеком, — сказал высокий. — Он никогда никого не убивал.

— Мы отведем вас обратно к мадам Ивендель, — произнес приятный юноша.

— Мадам Ивендель — нет! В смысле, я ничего не знаю о… доме мадам Ивендель.

— И мы тоже, госпожа. Пойдемте.

Внезапно Лавенци заметила, что ее сопровождение уменьшилось до трех человек.

— Лучше всего вам держаться за руки с Дэноларианом, — сказал тот, кто, казалось, был главным. — Тот, кто куда-то торопится, вызывает подозрения. А так вы просто парень с девушкой, и идете в таверну.

Где-то позади них раздался крик.

— Наверно, госпожа, вас преследует очередной полицейский, — сказал Дэнол, беря ее за руку и застенчиво сжимая ее.

Они взяли лодку для переправы через реку Альбер и вскоре оказались в «Светильнике», где тайные полицейские инквизиторы, известные как Эссен и Эндри, волынку и ребек у трактирщика. Когда они начали играть рил, молодой и симпатичный Дэнол поклонился Лавенци и спросил, не хочет ли она потанцевать с ним. Ее мучила боль — словно раскаленную добела кочергу прижимали к ее ребрам. Но академик положила ладонь на протянутую руку Дэнола и, поднимаясь, стиснула зубы, постаравшись улыбнуться. Они начали танцевать. Позднее, когда Лавенци и Дэнол сидели и отдыхали, Лавенци указала на Эндри. Он играл элегию на своем ребеке.

— А кто тот молодой человек? — спросила она. — Простой воин или переодетый благородный? Он сражается словно герой эпических баллад, играет чудесную музыку, и… ну… его манеры просто очаровательны. Он же не простой крестьянин, да?

— Он обычный парень, — ответил Дэнол. — У него было две возлюбленных, и он потерял их обеих после одной-единственной ночи с каждой. Теперь он ушел в себя. Он говорит, что на нем проклятие, которое погубит любую, ставшую его возлюбленной.

Эндри и Эссен начали играть новую мелодию, и на этот раз Лавенци сама пригласила Дэнола танцевать. «Я бы не рассказала об этой ночи, этой таверне и этих людях даже перед троном самой императрицы Уэнсомер», — подумала Лавенци, когда посетители «Светильника» чокнулись своими кружками и начали отхлопывать ритм, а музыканты завели рил «Женщины Альберина».