Олег Лукьянов - Улей

Меня пригласил Улей…

Я вздрогнул просыпаясь от дикого визга. Это пищит будильник на мобильном. Черт, восемь тридцать, — через десять минут должна состоятся встреча между Скляревским и моим ключом. Я вскочил, умылся, открыл холодильник и вытащил сока. Холодный, и терпкий, ананасовый с мякотью, обжег внутренности и придал бодрости мыслям.

Вернувшись в теплую постель, вошел в контакт с ключом — агентом с помощью которого открою систему всей государственной службы безопасности как Пушкин тот ларец…

Едва успел!

Грушницкий за свою карьеру успел изучить в этом коридоре все серые, неприметные двери и каждую трещинку в стене. Узкий до непристойности, коридор больше подходил для какого-нибудь деревенского огородно-овощного товарищества, чем для столь солидной организации. Тем не менее, каждое утро здесь встречались, будто бы не доверяя стенам кабинетов, и что-то обсуждали десятки людей. Почти все в серых костюмах, начальство можно узнать по более темным оттенкам, но о званиях порой приходилось догадываться. Наверно так лучше. Кажется начальникам отделов нравилось окунаться в атмосферу «молодости» и казаться простым сотрудником, панибратски улыбаться новичкам, а потом орать на них в аудиториях.

— Повелитель, вот этот в коричневом пиджаке и есть Скляревский , — сказал агент мысленно обращаясь ко мне.

— Понятно… Все иди дальше, сейчас тебя окликнут.

Ключ сделал десяток шагов и уже собирался повернуть направо в холл, как его окликнул глава отделения службы:

— Капитан Грушницкий, подойдите пожалуйста.

Подойдя к начальнику беседовавшему с главой аналитического отдела, Грушницкий негромко кашлянул.

— Грушницкий у меня к вам разговор, зайдите в мой кабинет, я скоро приду.

— Есть.

Грушницкий едва не печатая шаг направился в кабинет самого главного лица в силовых структурах города… А повелитель еще более крут чем представлялся…

Секретарь, миловидная, хотя немного в возрасте женщина в простой черной жакетке, посмотрела на него оценивающее, но входу в кабинет начальника не воспротивилась.

В этом кабинете Грушницкий не был ни разу, поэтому, пользуясь возможностью, разглядывал его во всех деталях. Его ждало разочарование: никаких позолот, стариной мебели, антикварных картин, лишь портрет президента красовался над кожаным креслом во главе длинного светлого стола. Сгоряча он сравнил его с кабинетом директора колхоза в советские времена…

— А ты родом из деревни?

— Да повелитель.

— Не говори в слух болван!

— Понял повелитель.

Дверь за спиной открылась, и в кабинет вошел его хозяин. Скляревскому можно было дать все сорок лет, однако агент отлично знал что вся организация недавно справляла его шестидесятилетний юбилей. Коричневые волосы чуть-чуть подверглись седине, на лице морщин практически нет, только едва заметные складки у глаз и подбородка. Твердым взглядом и привычкой покусывать кончик очков, которыми кстати не пользуется но всегда держит в руке, вкупе с занимаемой должностью, он заслужил всеобщее мнение о нем как одного из гениальнейший людей в России.

Хотя в Грушинском при виде начальства всегда возникало чувство уважения, но в глубине души нашему колхознику не верилось, что у начальства в черепной коробке есть хоть что-то.

Скляревский закончил рассматривать агента и нажал кнопку громкой связи:

— Маша, подготовь следующие приказы, — сказал он наклонившись к телефону: — Первый, создать отдел с секретностью третьего уровня и доступа сотрудников к информации высшего уровня. Второй, назначить главой этого отдела Грушницкого, имя отчество уточнишь у молодого человека. И третий, присвоить Александру Ворону звание капитана, всю информацию о нем засекретить и сдать в архив. Четвертый, капитана Ворона приписать к вышеуказанному отделу. Все поняла?

— Да Анатолий Николаевич.

— Отлично работай, — бросил он выключая связь.

После протяжной паузы, уставился на Грушницкого так, будто только увидел:

— Все свободен…

— Есть.

— С этого момента освобождаешься от всей работы не связанной… Ну ты понял с кем.

— Понял. Разрешите идти?

— Иди.

Провожая капитана взглядом, Скляревский думал, а не было ли опасно указывать имя повелителя в пусть даже засекреченных, но архивах? Но воля повелителя закон.

Я сел на кровать: действительно, не сглупил ли я? Но все же упоминание что был агентом службы безопасности, поможет дальнейшей карьере… По крайней мере когда стану править миром, будет меньше вопросов откуда появился этот прыщ.