Михаил Ардин - Райское Местечко

Шесть крупнейших марсианских городов Берроуз, Аркадия и Борисполь, названные в честь Аркадия и Бориса Стругацких, Ли, Смит и, конечно, столица Бредбери носят имена древних писателей-фантастов, указавших человечеству место для его второго дома, освоивших Марс в сознании человека задолго до первых марсианских экспедиций. Эти писатели были весьма прозорливы! После терраформирования, завершившегося лет семьсот назад, Марс стал очень уютной планетой, одним из приятнейших мест Солнечной системы.

Основная масса и постоянных жителей Марса, и туристов сосредоточена в том полушарии, где находятся столица и главные достопримечательности Марса: колоссальный потухший миллионы лет назад вулкан Олимп, 23 километра высотой, и еще три вулкана чуть-чуть поменьше, а также Долины Маринера, грандиозный извилистый каньон длиной 6000 километров, шириной 160 и глубиной 10 километров. Редкий человек не посетил хотя бы раз в жизни эти чудеса природы, не искупался бы в мелких теплых рукотворных морях экваториальной зоны, не половил рыбу и не поохотился в тихих заросших тростником заводях Марса, не прогулялся по широким улицам марсианских городов, до сих пор покрывающихся в сезон осенних бурь слоем тончайшей красной пыли.

МЮЗД находится в другом полушарии, и праздных посетителей здесь не бывает. Но «посадочное поле» Завода показалось мне не многим меньше космопорта в Бредбери. Понятно, что на поле стояли под погрузкой-разгрузкой несколько средних транспортов. Я насчитал семь, что совсем немало даже для крупных земных портов. Но и пассажирских судов тоже хватало.

Сели мы, как я и прикидывал еще вчера, в начале одиннадцатого утра. Здесь была поздняя осень, тусклый свет низкого солнца казался розовым из-за мелкой снежной взвеси в воздухе, которая впитала в себя неизбежную мельчайшую красноватую пыль. По полю мела поземка, и у всех препятствий ветер наметал сугробы колючего снега, бросал в лицо острые царапающие снежинки.

Мы с Мелиссой, спустившись по пандусу, молча ждали глайдер, который должен был отвезти нас к куполам заводоуправления. Белоснежная шуба Мелиссы постепенно приобретала розовый оттенок из-за снега, оседавшего в мехе. В складках цвет становился более насыщенным, и мне на мгновение показалось, что это не игра цвета, а тоненькие струйки крови, стекающие по ее фигуре. Мне стало не по себе, хотя сам я выглядел, конечно, точно так же.

Наконец, подъехал глайдер. Встречали Мелиссу сам, естественно, директор, господин Токава, и элегантная молодая женщина с красиво уложенными короткими черными волосами. После официальных приветствий и представлений женщины обнялись.

– Мелисса, как я рада тебя видеть!

– Лара, ты прекрасно выглядишь!

И так далее.

Наконец мы разместились в глайдере, Женщины на заднем сидении тихонько продолжали щебетать, директор невозмутимо смотрел прямо перед собой, а я с интересом смотрел в окно.

Минут через пятнадцать мы подъехали к центральным куполам Завода, расположенным недалеко от северной границы заводской территории. Три больших сфероидальных купола пересекались метрах в тридцати от земли и покрывали пространство в пару десятков гектаров. Я обратил внимание, что по каждому куполу снаружи непрерывно по снижающейся спирали двигались устройства очистки, но все равно прозрачные купола имели отчетливый розоватый оттенок. Я подумал, действительно ли «марсиане» видят жизнь «в розовом свете»? Или «красный Марс» приводит со временем к психологическим расстройствам? Ответ я получил сразу, как только мы вошли под купол. Все внутреннее пространство было выдержано в насыщенной сине-зеленой гамме, а земные растения, деревья и кусты, росли повсюду, в самых неожиданных местах. Значит, не случайно у меня в первые же минуты после выхода из корабля возникли такие странные ассоциации. Я немного успокоился.

Директор сказал Мелиссе, что будет ждать в своем кабинете, пока мы устроимся в гостевых апартаментах. Лара пригласила нас следовать за ней. Мы поднялись на лифте и попали в гостиницу, занимавшую, похоже, весь немаленький этаж. Из большого холла коридоры вели в несколько номеров. Каждый номер, как я чуть позже выяснил, состоял из гостиной, пары спален, кабинета, бара и ванной комнаты. Мы с Мелиссой и Ларой прошли в первый попавшийся номер. Помещение было оформлено в стиле, если я не ошибаюсь, позднего барокко – или рококо? – и не имело ничего общего с атмосферой комфортного уюта коттеджей Мелиссы. Бьющая в глаза роскошь не могла скрыть безликости временного обиталища. Или я стал что-то слишком восприимчив ко всяким мелочам?