Мария Семёнова - Ошибка 2012. Джокер

Так, за разговорами, они миновали проезд со шлаг­баумом и часовым и притормозили возле буржуйско­го, с лепниной на фасаде, вычурного особняка Оксана | щё снаружи увидела, что на парковке, по идее пред- I значенной для автомобилей, стоял вертолет Ка-50, называемый ещё в народе «Чёрной акулой». Действи­тельно, радикалыю чёрный, да ещё и бея опознава­тельных знаков. Тотальное, стало быть, инкогнито.

«Так, так, так...» — вспомнила былое Варенцова. Петергоф, хмырь из управления «Z»...

Она уже не удивилась, а насторожилась, увидав в кабинете у Зелендова того самого хмыря. Правда, без достопамятной чёрной шляпы — в скромном ге­нерал-полковничьем прикиде от медицинских войск. Обстановка же в кабинете была ещё та. Зеленцов тихо сидел на отшибе, с самого краю своего собст­венного стола а хмырь грел задом начальственное кресло, аппетитно курил трубку и ёрзал мышью но­утбука. Не очень большого, но некоторым образом чувствовалось — чудовищно мощного.

— Разрешите? — нейтрально обратившись к по­ртрету президента, притопнула каблуками ненавист­ных лодочек Оксана - Здравия желаю.

— Здравствуйте, подполковник,—ответил, не вста­вая, «человек в чёрном».— Прошу садиться. А вы, пол­ковник, - глянул он на Зеленцова и тот мгновенно вскочил, — принесите-ка нам чаю. Цейлонского, со сливками. И не ранее, чем через полчаса

Есть... цейлонского... не раньше, чем через полчаса...

Зеленцов исчез, а высокое начальство гипнотизи­рующе уставилось на Варенцову.

— Вам нравится работать на капитанской долж­ности?

— Нет, не нравится, — призналась та — Совсем не нравится, товарищ генерал-полковник.

— Я так и думал, — довольно хмыкнул тот. — Кстати, можете обращаться ко мне «Максим Мак­симович».., Скажите, вы узнаете этого человека?

— Да, Максим Максимович, это Федот Ианафи- дин, — взглянула на экран ноутбука Варенцова — Матёрый вербовщик, международный террорист. Со­рвался однажды у меня с крючка

А сама близко косясь на генеральскую щёку, по- думача: «Отличная всё же маска у тебя, хмырь. Фантомас от зависти сдохнет...»

— Очень хорошо, — одобрил Максим Максимо­вич и щёлкнул клавишей, меняя изображение. — Ну а этот? Тоже знаком?

— Это объявленный в розыск беглый заключён­ный Мгиви Балу ига-Бурум, — без запинки, как на экзамене, выдала Оксана — Закоренелый рециди­вист, имеет высокопоставленных родственников в африканской республике Серебряный Берег.

— Отлично, — снова одобрил хмырь, двинул мышью и выпел на экран трио: девушку-рублёвуш- ку, чукчу в национальном костюме и светловолосого рубаху-парня, по-есеиински улыбавшегося в объ­ектив. — Ну а из этих персонажей кого-нибудь узнаёте?

— Ну-ка, ну-ка.. — присмотрелась к чукче Окса­на - Так это же... Мирзоев. Доверенный курьер Па- нафидина Тоже, гад, с крючка у меня ушёл...

— Ну, положим, он не гад. И совсем не Мирзо­ев, — довольно проговорил генерал. — Это наш че­ловек. Хотя очень может быть, что двойной агент...

или даже тройной... Впрочем, сейчас это не важно. Важно вот что... — Новый щелчок клавиш, и по лицу рубахи-парня расползся чёрный пигмент. — Ну как?

— Здорово, — искренне восхитилась Варенцо- Da. — Форменный Мгиви, наш беглый зэк. Хотя... представляется более вероятным, что это его брат. Беглый Палач от Папы Дювалье... Только бледность что-то напала...

— Л вы ничего, соображаете, — взаимно восхи­тился Максим Максимович. — Это действительно Мгави, единоутробный брат Мгиви. Принял, подлец, специальное средство, маскирует внешность под ев­ропейца.. А ещё у них в компании, — показал он трубкой в застенчивую «рублёвушку», — некая амо­ральная особа по кличке Облегчёнка. Мы устано­вили её. — Тут генерал позволил себе самодовольно хмыкнуть. - Это Вера Дмитриевна Степанюк, секре­тарша некоего Несцова опять-таки пребывающего во всесоюзном розыске. Мы уже два раза упускали его- Неплохая компания подобралась, а?

— Извините, Максим Максимович, — нахмури­лась Оксана. — А зачем вы, собственно, мне всё это рассказываете? Хотелось бы знать...

— Терпение, терпение, ещё раз терпение, — воз­дел палец генерал. — Я ничего не делаю просто так... Продолжим. - И он снова пробежался пальцами по клавишам. — Прошу знакомиться, новые лица

Лица были в количестве двух рож, мужской и женской. Женщина — блондинка этакого сканди­навского типа, отмеченная шрамом от уха до скулы. Мужчина — породистый ариец, настоящий тевтон, какими любили изображать их гитлеровские худож­ники. Подбородок кирпичом, стальные глаза... Глаза, кстати, вернее, взгляд у мужчины и женщины был одинаковый. Цепкий, оценииающий, сверлящий са­мую душу.