Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет. Том 1

Будь они берсеркерами ледяной земли — появление Феди вселило бы в них лишь дополнительный боевой азарт. Но зыкруды были обычными лесными дикарями, им нравилось драться и ломать все подряд, шаман перед боем вселил в их сердца великую храбрость, но просто так умирать они совершенно не хотели. Так что под напором Феди, одна штука, дикари, полторы сотни штук как минимум, начали свое отступление, и уже минуты через две лишь их пятки сверкали вдали.

Федя попробовал преследовать своих врагов — но, увы, преимущество длины ног, а следовательно и скорости, на стороне зыкрудов было подавляющим, и грустный Расколкин, понурив голову, со своим окровавленным топором вернулся в гостиницу.

— Фед, ты что, меня совсем с ума хочешь свести?!

— Лер, ну я не удержался. Они так… Ну я этого, и пошел. Лер…

— Я чуть с ума не сошла, ты хоть это понимаешь! Смотрю в окно — а там мой братец, прямо на толпу зыкрудов… Ты хоть понимаешь, что тебя могли убить?!

— Лер, да не могли. Они того… А я их… Ну… — я больше не мог смотреть, как только что обративший в бегство полторы сотни дикарей Федя забился в угол и едва лопочет от страха перед своей сестрой. Решил за него заступиться.

— В конце концов, Валера, все же хорошо закончилось, не так ли? Ну так…

— Ой, кто бы говорил! А ты, великий воин! Ты хоть что-то сделал, чтоб помочь моему брату? Нет, стоял у окна и смотрел, как он подвергает свою жизнь опасности и может в любой момент умереть!

— А по-моему, твой брат и сам хорошо справлялся… — по-моему, меня тоже начали загонять в угол… Непривычные ощущения.

— Справлялся, да? А если на меня нападут и начнут насиловать, ты тоже будешь стоять рядом и смотреть, мол, хорошо справляюсь?

— Но… — возражать что-то женской логике я был не в силах.

— А ты, Филин! — о-о! Она назвала его по фамилии! Похоже, назревает очередной семейный конфликт, а милые бранятся — спасайтесь кто может! — Ты тоже просто смотрел и ждал, да? И пальцем не пошевелил! Маг, называется! Так ты меня любишь, да? У меня убивают брата, а ты, некромант-недоучка, пялишься на это со своим демоном-собутыльником из окна! И ты еще после этого называешь себя другом Феда, и смеешь уверять, что любишь меня? Да ты не мужчина, ты — тряпка! — Бесс был загнан в третий угол.

— Лер! — из первого угла подал голос Федя, — Да я и сам… Я бы того… Они бы токмо помешали… Топор — он оружие, топор — он хороший. А у него арбалет… Там толпа. Попал бы не туда, ранил… Я же сам пошел… Топор — острый… А зыкруды… Они не воины… И…

— И ты еще смеешь называться моим братом? — ну все, руки в боки, прощай логика, пошли эмоции. Дурдом входит в стадию ремиссии. — Ты знаешь, как я перенервничалась? Еще раз так поступишь — я тебя сама убью, понял? И не посмотрю, что ты мой брат! А вы… Призвал ты себе, Филин, такого же алкоголика и труса, как и сам! — не знаю, как Бесс, а я уже месяц к алкоголю не притрагивался. — Трусы вы, а не мужчины! Малодушные тряпки! Мало того, что даже пальцем не пошевелили, чтоб брата моего спасти, так еще и оправдания себе ищите! От тебя, демон, я другого и не ждала, — интересно, во-первых, почему я демон? А во-вторых, почему она от меня другого не ждала? — но ты, Филин… Я думала, что ты мужчина! А ты трус! Ненавижу! — ну все, раз прозвучало слово «ненавижу» — сейчас заплачет и полезет обниматься.

Угадал. Все таки женская логика — это особый вид логики! Говорит «ненавижу» — значит ей плохо, ее надо утешить, успокоить, она должна выплакаться в мужское плече, на этот раз принадлежащее Бессу. И не важно, что его только что обзывали трусом и тряпкой — это уже не имеет никакого значения, Лера об этом уже, наверно, и забыла. Тем более, брат ее двоюродный, Федя, жив-здоров, да и действительно, если вдуматься, не нужна была ему наша помощь. Наоборот, это бы обидело его, ему хотелось самому погеройствовать, и не подумал он, что тем самым сестрицу может обидеть. Да и я, открой стрельбу, в той куче-мале мог промахнуться и по нему попасть, я же не снайпер экстра класса, я просто стрелок-любитель. Но это уже типичные измышления мужской логики, к таким мыслям Лера тоже может прийти, но уже потом, в более спокойной обстановке. Сейчас же, после ключевого слова «ненавижу», она мирно плакала в объятьях некроманта Бесса, время от времени легко ударяя его своими кулачками и повторяя то же самое слово.

Тем временем в дверь постучали, и показалась голова посланного за нами гонца.

— Это, можно войти…

— Входи, — разрешил я, как самый свободный в этой обстановке.