Екатерина Хайрулина - Три жизни бога

Он старался говорить как можно мягче, успокаивающе, но она лишь с ужасом попятилась.

— Не пойду.

— Ру, ты не понимаешь. То что ты сказала, может сильно тебе повредить.

Глаза Лару изумленно расширились. Где-то глубоко в них метались страх и непонимание. Только сейчас она начала понемногу осознавать то, что произошло, и не знала теперь как быть.

— Неужели ты думаешь, Сар, что отец действительно подумает, что я могу выпустить шун?

Эмеш вздохнул и пожал плечами.

— Не думаю, — сказал он, — но, тем не менее, есть и другие.

— Другие? — голос Лару дрогнул, она обиженно всхлипнула, — кто другие? Кто может поверить в это?

— Тебе не стоило упоминать спящих при всех.

Лару прикусила губу, но делать что-либо теперь уже поздно. Было видно как в ней борются два совершенно противоположных желания — вернуться, и убежать как можно дальше. Сейчас она больше всего похожа на маленькую девочку, разбившую любимую мамину вазу. Даже забавно немного.

— Сар, но ведь я не собираюсь выпускать спящих, ничего не случиться, — неуверенно произнесла она.

Эмеш кивнул. Конечно не собирается. Однако внутренний голос настойчиво твердил ему, что на этом дело не закончится. Он обнял Лару за плечи и притянул к себе, она уткнулась носом в его плечо. Это было приятно и почти трогательно. А потом Лару подняла свои прекрасные, голубые словно небо, глаза.

— Убей его для меня, а?

Эмеш фыркнул, засмеялся и хотел уже отпустить Лару, но вместо этого только обнял ее еще сильнее.

— Кого? Царя? Атну? — поинтересовался он, чуть склонив голову на бок, — что он тебе сделал?

Покраснев, Лару возмущенно надула губки.

— Ты даже не представляешь!

— Совсем не представляю, — усмехнулся Эмеш.

— Я ненавижу его! Я ненавижу людей! Убей его, Сар. А лучше перебей их всех, что бы ни одной этой твари не осталось.

Голос Лару снова сорвался. Эмеш отстранил ее от себя и заглянул в глаза. Значит все серьезно, может быть даже серьезней, чем он предполагал.

— Что случилось? — строго спросил он.

Лару замотала головой и сосредоточенно уставилась в пол.

— Ру, так нельзя. Что бы там у вас не произошло, могу поспорить, что и ты виновата тоже. Нельзя…

— Хватит! — резко прервала она, — мне не нужны твои нотации. Если хочешь сказать что-то, говори. А этого я уже наслушалась.

— Брось, Ру, это всего лишь наши человечки, они…

Он вдруг умолк, почувствовав что и сам не до конца понимает. Он давно не желал воспринимать их всерьез, к чему это? Да и можно ли всерьез относиться к собственным созданиям, как к равным. Игрушки… Не люди, человечки… Но прошло уже столько лет…

— Ты прав, — Лару сжала губы в тонкую розовую линию, — они всего лишь люди.

— Как и мы, — едва слышно добавила она.

И в голубой бездне ее глаз отразилась тень одиночества.

Вот так.

Люди, значит.

Спустя столько лет история начинается с начала, но теперь уже не он, а она. Как жаль… Не стоит, Ру, милая, не стоит искать то в них, чего нет. Они не люди, не те люди, как бы нам не хотелось. Забудь.

Но в ком еще как не в них? Да, конечно, в ком еще… но лучше уж ни в ком.

Забудь, уйди… Что тебе до каких-то глупых человечков? Ведь ты помнишь как это было? Вспомни. Ты помнишь то обнаженное тело на песке? Помнишь что было потом? Вот и не забывай, Ру. Никогда.

Ну и пусть? Тебе не важно? Нет, ты не понимаешь.

Может быть понимаешь, но все равно. Не стоит относиться к ним как к людям. Ни стоит обижаться на них, как не стоит обижаться на сломавшуюся погремушку. Они лишь отражение нас самих, не более того.

Эмеш нежно провел ладонью по золотым волосам.

— Пойдем лучше ко мне, — предложил он, — выпьем вина, поговорим.

— Угу, — согласилась она, шмыгнув носом.

И тогда великий Эмеш взял за руку богиню охоты и плодородия, и повел к себе домой.

— Сар! Саи-ир!

Бодрый голос с кухни заставил Эмеша высунуть голову из-под одеяла. Часы показывали полдень, голова слегка гудела, в ушах что-то настойчиво позвякивало. Сколько ж бутылок они вчера выпили?

С кухни доносился запах яичницы с беконом и свежемолотого кофе. Несмотря на состояние — очень аппетитные запахи. Да и в кои-то веки Лару решила сама что-то приготовить.

— Сар, вставай, иди завтракать, — потребовал голос.

Эмеш лениво потянулся и сел на постели. Потом свесил ноги и нащупал на полу тапочки.

— Сар, — не унимался голос, — если ты не придешь сейчас, я съем все сама.

Эмеш усмехнулся, но это заявление заставило его пошевеливаться. Он еще раз потянулся, для верности, зевнул, и только после этого направился в кухню.