Элла Рэйн - Замок родовой. Академия магических искусств 10.(СИ)

Чем дальше говорил ректор, тем хуже становилось адептке Тримеер, если в начале его тирады в душе заскреблись кошки, то к её окончанию там поселился ужас и мрак ночи застилал все вокруг, наступила тишина.

Запах нашатырного спирта ударил в нос, кружится голова и негромкие голоса рядом.

- Что ты ей сказал? - я узнаю голос Альбера, уже хорошо, похоже, я опростоволосилась и упала в обморок в кабинете ректора.

- Ничего такого, от чего теряют сознание, - отвечает ректор, - сказал, что Ольгерд вылетел на научный симпозиум в Королевство Вулканов, думаю это последнее, что Видана услышала. Она резко побледнела, губы посинели, и сползла на пол. Альбер, да что происходит на самом деле?

- Вы бы ушли отсюда, - зрение вернулось, и перед собой я увидела встревоженное лицо магистра Тарша, - ещё не хватало здесь разборки устраивать, мало вам ректорского кабинета, в лечебницу переместились. Ну вот, в сознание наша адептка вернулась, как ты себя чувствуешь, голова не кружится?

Отвечать сил не было, я безмолвно смотрела на ректора, Альбера и глаза начали наполняться едкими слезами, горло перехватил спазм. Адептка закрыла глаза, ощущая, как лицо ставится мокрым, а кожу начинает щипать от соленой влаги.

- Видана, - Альбер взял меня за руку, - я не умею утешать, но поверь, был против поездки Ольгерда на симпозиум. Мне не понравилась идея не только присутствия на симпозиуме, но и темы заявленных докладов, а несколько минут назад мы получили сообщение... и уже завтра оно будет во всех газетах. Номера, в которых разместили нашу делегацию, ночью были сожжены дотла. Обугленные останки идентифицированы, их доставят в империю к концу недели. С завтрашнего дня в империи трехдневный траур, погибло десять человек, пять ученых и пять наших сотрудников... Ольгерд среди них...

* * *

Вот так в соседней с палатой, где лежал адепт Дейдрис, палате воскрешения оказалась адептка Тримеер. Открыв глаза, обнаружила, что рядом с кроватью стоят магистр Тарш и адепт Гурбон.

- И что я здесь делаю? - спросила адептка, пытаясь приподняться на жесткой кровати, - а где моя одежда, почему я в пижаме?

- Видана, сегодня ночуешь здесь, даже не спорь. Два раза упасть в обморок за один час, это не шутки и, кроме того, в палате ты надежно укрыта от всех желающих увидеть тебя. Поверь мне девочка, легче тебе от их слов не станет, а вот хуже очень может быть, - сказал Тарш, чьи глаза горели красным огнем, как от сильной боли, - дежурить с тобой будет адепт Гурбон. На твоем месте я бы постарался уснуть, адептка. Нужно выдержать, ради тех, кому без тебя жизнь будет не в радость. Сидят вон в коридоре, два адепта и первокурсница, а ещё бабушка в Фоксвиллидж, да мало ли их в империи?

- Магистр, это правда? Я про Королевство Вулканов... - на большее сил не было.

- Да, в том дьявольском огне погиб мой троюродный брат, - ответил Тарш и ушел к двери, приоткрыв ее, произнес, - адепты, только не долго.

Тут же в палате появились Элиза, Алистер и Шерлос, встревоженные и бледные, у Алистера под глазами пролегли черные тени.

- Хочешь, я останусь с тобой? - предложила заплаканная сестренка, - я тебе энциклопедию принесла, могу сидеть и вслух читать.

- Спасибо, родная. Положи книгу на стол, а оставаться со мной не нужно. Возвращайся в мою комнату, готовься к олимпиаде, - попросила я и заметив на ее лице несогласие, - сестрёнка, это важно. Если меня завтра не отпустят, навестишь после занятий. Алистер, уведи Элизу. Шерлос, всё в порядке, спасибо, позвольте мне сейчас остаться одной.

- Клайв, я в своем кабинете, - предупредил магистр Тарш, покидая палату.

- Хочешь, я тебе настой сонных трав дам? - предложил адепт Гурбон, - у тебя ещё шоковое состояние, ты до конца не поняла, что произошло. А как дойдет, лихо будет, так что давай, сейчас успокоительное выпьешь и спать.

- Я не хочу спать, - прошептала я, - но накрывать уже начинает, лучше бы тебе этого не видеть, Клайв. Оставь меня одну, пожалуйста.

- Хм, не выйдет, я дежурю с тобой. Хочешь плачь, кричи, ругайся, я никуда не уйду. Ну и потом адептка Тримеер, я буду целителем разорванных душ, поэтому останусь здесь, - заявил адепт Гурбон и сел за стол дежурного, и, раскрыв книгу, углубился в нее.

На моей памяти плакала я мало, даже когда приходилось обрабатывать раны и залечивать ожоги после занятий с боевым факультетом, их появлялось пара слезинок, если уж совсем было невозможно терпеть, но то боль физическая. С душевной болью, я практически не сталкивалась, а столкнувшись, поняла её не залить лекарствами, только принять и переживать. Мне казалось, что сердце разорвалось по кусочкам не один раз, в какой-то момент я увидела себя в виде чистого листа, который неожиданно свернувшись, полетел куда-то вверх, раскручиваясь по спирали и разлетаясь на мелкие квадратики шахматной доски. Видение прекратилось, когда я поняла, мне заменили подушку.