Роберт Сальваторе - Тогайский дракон

— Если я не погибну на юге.

— Все равно нам уже известно о тебе, о Кер'алфар и Эндур'Блоу Иннинес. Значит, король Элтирааз сможет узнать и больше, постепенно и в соответствующее время. Он предпочел бы, чтобы ты остался в Тимвивенне на месяцы, а то и годы, чтобы иметь возможность лучше понять твою душу и твои мысли. Но задержать тебя здесь ему не позволяет совесть — вопреки моему совету, между прочим, — потому что долг зовет тебя на юг.

— Мы благодарны королю Элтираазу за подобное понимание.

— И он хотел бы, чтобы ты выразил эту благодарность как друг, — сказала эльфийка. — Он надеется, что наша случайная встреча станет началом чего-то гораздо большего, и поэтому посылает с вами меня — я должна стать его глазами и ушами, должна помочь ему лучше понять Белли'мара Джуравиля.

— А я тут, похоже, вообще ни при чем? — вмешалась в их разговор тогайранка, явно уязвленная отсутствием к себе всякого интереса.

— Ты жива и идешь куда хочешь, — ответила Каззира, по-прежнему не сводя взгляда с крылатого эльфа. — Будь довольна, Бринн Дариель, поскольку это гораздо больше того, чего до сих пор удостаивались оказавшиеся во владениях Тилвин Док люди!

Девушка вздохнула.

— Значит, ты станешь глазами и ушами короля Элтирааза на пути к Дороге Беззвездной Ночи? — спросил Джуравиль.

Каззира издала смешок, повернулась и махнула рукой в сторону темной расселины у основания скалы, совсем рядом с ними.

— Вон он, вход, — ответила она и сняла заплечную сумку. Развязала ее, достала оттуда три бело-голубых светильника, два из них бросила спутникам, а третий оставила себе. — Продолжение вашего пути — и начало моего.

Она зашагала к расселине, но Джуравиль остановил ее, схватив за руку. Эльфийка круто развернулась, воззрившись на него.

— Это не твое дело, — сказал Джуравиль.

— Однако — твое?

— Да, потому что так решила госпожа Дасслеронд.

— А мое, потому что так решил король Элтирааз, — отозвалась Каззира. — Может, Тилвин Док и впрямь не стоит вмешиваться в дела Тилвин Тол, тогайру или других людей. А может, мы просто не настолько доверяем тебе, чтобы предоставить полную свободу. В этом нам и предстоит разобраться. Можешь воспринимать мое общество как плату за вашу свободу, как ответную любезность Белли'мара Джуравиля и Бринн Дариель нашему королю.

Джуравиль стоял, не сводя с нее пристального взгляда, и наконец рассмеялся, признавая свое поражение. В самом деле, док'алфар проявили по отношению к нему и Бринн поразительное доверие; как мог он после этого отказаться от общества голубоглазой эльфийки?

И еще один вопрос мелькнул в глубине его сознания. Почему ему на самом деле вовсе не хочется отказываться от общества Каззиры? Может, путь станет для него приятнее в компании существа с родственной душой и сходным восприятием мира? Бринн — прекрасная спутница, но она человек и вскоре окажется среди других людей, их проблемы станут ее проблемами, и больше тогайранку ничто не будет занимать. А Джуравилю останется роль стороннего наблюдателя. Может быть, в компании себе подобной ему будет легче пережить эти дни?

Была и еще одна причина, по которой крылатого эльфа тянуло к Каззире, несмотря на ее внешнюю суровость и неприступность — или, может быть, именно благодаря этому. Ее пылкие, сердитые замечания напоминали ему другую особу, которую он когда-то знал, — тол'алфар по имени Тантан, его дорогую погибшую подругу. Каззира чем-то неуловимо напоминала ему Тантан.

— Веди нас, — коротко сказал он.

Бринн и Джуравиль вслед за эльфийкой вошли в узкий туннель, вскоре расширившийся до большой пещеры. В дальнем ее конце виднелись два темных проема. Некоторое время Каззира внимательно разглядывала их, а потом кивнула в сторону левого.

Вскоре троих путников обступила такая плотная тьма, что без светильников они не разглядели бы даже собственную руку, поднесенную к самому лицу.

— Ребенок будет совершенно разумен, дети мои, — заявил Эаким Дуан, обращаясь к собравшимся на очередной Совет ятолам, прибывшим из провинций, непосредственно примыкающих к Хасинте.

Он очень тщательно составлял списки приглашенных на эти встречи, сводя вместе жрецов, отличающихся различными взглядами и зачастую враждующих между собой. Приближался довольно длительный период, когда он будет в высшей степени уязвим, и в это время крайне опасным будет возникновение любых тайных союзов. Вот почему на подобных встречах, где он по традиции произносил речь, провозглашая приближение Возрождения, присутствовали одновременно такие жрецы, как Перидан и Де Хамман, которые никогда не доверяли друг другу настолько, чтобы сплотиться в представляющий реальную опасность союз.