Алесандр Шамраев: Хранитель Агриколы [СИ]

Потом подошел важный господин и этак "ненавязчиво" поинтересовался, что это я делаю в клетке со страшными людоедами? При этом он громко ругался и топал ногами

- У ней болит лапа, её бы надо подлечить. Я знаю нарыв траву, которую надо будет прикладывать и через пару дней все пройдет.

А ещё через час с небольшим я стал полноправным членом цирковой труппы, за что мои родители хотели получить десять настоящих серебрушек, но тут опять некстати вмешался я и пять из них получила старая Марфа, с которой со слезами на глазах я и попрощался вскоре.

Так началась моя новая жизнь. (Небольшое отступление: в Мерилене ходили золотые монеты, их ещё называли "золотой", которые состояли из десяти талеров или ста серебрушек. В талере было десять серебрушек - небольших монет из чистого серебра размером с ноготь мизинца взрослого человека). Истинные монеты ценились очень дорого в противовес магическим, которые выпускали специальные маги при дворе того, "кто был вправе принимать решения". Вот такой вычурный титул носил владыка Мериленда, в отличии от наших соседей, где были обычные короли, цари и прочая знать. Правда на этот момент я этого ещё ничего не знал.

Мои обязанности в труппе были не обременительными и больше походили на игру. Я ухаживал и при необходимости лечил "страшных людоедов, которые признавали только меня и своего дрессировщика и готовы были растерзать любого другого". Именно так было написано на наших афишах. В которых я значился как "человек с железными нервами". Об этом я прочитал сам, когда выучился грамоте. Правда произошло это почти что через год, как началась моя бродячая цирковая жизнь. А ещё я был мальчиком на подхвате - меня использовали акробаты для верхушки своих пирамид, я подавал жонглеру его кольца, булавы и горящие факелы, я убирал нашу "арену" - старый выцветший ковер больших размеров, варил на костре еду для наших зверей и питался с ними из одного котла. А "важный господин" которого все звали почтительно сэр Эдиж, а за глаза - "зануда" он же по совместительству метатель ножей и владелец труппы, учил меня ходить по канату, держать равновесие и не бояться, когда настоящий нож со свистом втыкается в щит возле моей головы.

Каждое утро я взял себе за правило выгуливать наших "людоедов". Из куска холстины, что дала мне с собой старая Марфа я собственноручно сшил им ошейники и сделал поводки. Не знаю как они выглядели после того как они подверглись магической обработке, но поглазеть на наши прогулки сбегалось очень много народу. Держались они правда на почтительном расстоянии от нас и с криком зачастую разбегались, когда Муська (собака) начинала гавкать, а Мурка (кошка) мяукать. После таких прогулок народу на наше представление приходило значительно больше, а соответственно и монет собиралось больше.

Со временем, благодаря акробатам я научился делать сальто и кульбиты, крутиться на перекладине, развил ловкость и гибкость. Мне даже иногда приходилось замещать нашего жонглера,- дядьку Шина, когда он немного перебирал магического вина и не мог выйти на арену. Я научился сносно кидать и ловить не только мячики и кольца, но и булавы. А вот пользоваться настоящими факелами мне почему то не разрешали.

Свой первый самостоятельный номер я исполнил в 10 лет. По натянутому канату я ходил туда - сюда, поддерживая равновесие небольшим веером, а потом с каната метал ножи в маленький щит, что был установлен в конце арены. На одном из представлений, кто то из зрителей (если только это не было специально задумано сэром Эдиж), объявил во все услышанье, что это магические проделки и на самом деле я по канату не хожу, а это все нам кажется. Сэр Эдиж, тут же предложил любому желающему за серебрушку, попробовать с помощью магии сбросить меня с каната. Кому это удастся, он выплатит целый талер. Желающих нашлось сразу пять человек. Что и как они там запускали в меня я не знаю, но по словам Шина это были и огненные шары и драконы и смерчи и даже гроза с молниями. А последний даже напустил на меня каких то страшных чудовищ, от чего половина зрителей с криками разбежалась, а вторая половина сидела не шевелясь, словно истуканы.

Надо ли говорить, что я этого ничего не видел и ни чего не чувствовал. По окончанию представления в мои руки попали первые самостоятельно заработанные мною серебрушки, целых две штуки. На следующий день, во дворе трактира, где мы устраивали свои представления было не протолкнуться.

Вот тогда то сэр Эдиж и предложил мне выступить вместе с нашим дрессировщиком "людоедов" на пару.