Алла Пинейру - Колыбель Героев

Азаль замотала головой. К нам подсел заинтересованный Юч и тоже уставился на камешек.

— Мне кажется…, - начал он, видя, что девочка-кошка не спешит хоть как-то объяснить, что означает выпавшая руна. То, на что сайг гадала, и так всем было понятно.

— Ты еще и знаток тахирских рун? — перебила я мага.

Юч по привычке надулся. Азаль поманила возившегося с костром Эша, что-то мяукнула ему на ухо. Воин послушно закрыл глаза и дал сайг утащить себя в сон — Эшу выпала роль переводчика. Одними жестами Азаль, похоже, в этот раз обойтись не могла, а тащить в сон нас обоих с Ючем не стала.

Эштерил открыл глаза всего через пару минут и пояснил:

— Круг замкнется. Что-то придет к самому началу, и окажется, что все было вовсе не таким, каким казалось.

— Очень полезное предсказание! — фыркнула через плечо Натэя, которая хотя и не принимала участие в коллективном изучении тахирских рун, но все разговоры прекрасно слышала.

— Меня радует, что ты не говоришь прямо, что мы все умрем, — я обращалась к Азаль. — По крайней мере, можно еще потрепыхаться с надеждой на лучшее.

Сайг посмотрела на меня без улыбки. Еще раз показала мне камешек. Потом положила ладонь себе на грудь, как бы говоря «я» и отрицательно покачала головой.

«Ко мне это предсказание не относится», — перевела я.

Два дня.

— Как ты думаешь, что она имела в виду, когда сказала, что это ее предсказание к ней не относится? — Эша почему-то взволновал этот эпизод с его любимой сайг.

— А я почем знаю? — что меня всегда радовало в спутниках, так это умение придти с самым дурацким вопросом именно ко мне. — Юч вон у нас разбирается во всем на свете, в том числе в тахирских предсказаниях. У него и спроси.

Один день.

Браккенские озера.

Успели.

Когда я мысленно рисовала себе картину эпохального появления Ригнальяра из недр материка Винней, я почему-то представляла безлюдную равнину между Браккенских озер. И, разумеется, Наставника Шетта и его жертв — несколько силуэтов посреди этого огромного пространства.

Ага, конечно. Мои фантазии как-то не учитывали всех без исключения воспитанников и наставников Колыбели Героев. Верховный Наставник слишком долго ждал момента своего триумфа, чтобы ограничиться жалкой горсткой охраны, пусть даже состоящей из самых опытных в магнамарской цитадели воинов и магов. Из внешнего круга четко организованной защиты вокруг Ригнальяра на нас неподвижными, неживыми глазами смотрели самые маленькие воспитанники Колыбели.

Дети-куклы с каменными лицами. Легкие тренировочные мечи в руках мальчиков и девочек в серых рубашках. Готовые к магической атаке напряженные пальцы маленьких колдунов в рыжих балахонах. Что они могут, эти шестилетки, только-только принятые в Колыбель нынешней весной? Один раз взмахнуть мечом, поставить простенький щит, ужалить едва ощутимым зарядом боли, сорвавшимся с неумелых пальцев начинающих магов? Большего от них и не требовалось. Шетт не заботился о сохранности своего многочисленного войска. Первыми полягут малыши, и из-за их спин поднимутся семи- и восьмилетние. И так далее, по нарастающей, от периферии к центру — от самых слабых до самых сильных. Кольцо около самого Ригнальяра, я полагаю, замкнули наставники Колыбели — старшие воины и маги в этом разношерстном воинстве. Наставнику Шетту просто нужно время, чтобы провести ритуал. И он позаботился о том, чтобы это время у него было. Пока возможный враг его грандиозных замыслов пробьется через все кордоны, пока смахнет слабых, но не желающих отступать детей и подростков, пока доберется до воспитанников постарше, вроде нас — те уже очень и очень многое смогут ему противопоставить — пока попытается нащупать брешь в несокрушимой стене, образованной наставниками… Уже успеет пролиться чистая кровь семи рас, и Ригнальяр подарит проклятому древнему магу власть над разумом населения всего континента.

— Будь ты проклят, — прошептал у меня над ухом Эш, и не нужно было переспрашивать, кого он имеет ввиду. Мы спешились, и теперь стояли, разглядывая неподвижное воинство Наставника Шетта. Кажется, все шесть тысяч воспитанников и наставников Колыбели даже дышали в одном ритме. От них исходила неприятная, ощутимая физически пульсация, как от парализованного организма смертельно больного существа.

— Наставник Ринхат тоже где-то там, — так же шепотом сказала Натэя. Она вполне могла орать во весь голос и танцевать перед сомкнувшимся многолюдным кольцом голой. Никто из многотысячной охраны Шетта не шелохнулся бы. А вот попытайся магичка подойти поближе — тут уж пришлось бы пенять на себя.