Галина Романова - Невозможный маг

— Но кое в чем ты прав. — Широкая тяжелая ладонь легла ему на плечо. — Мне не хочется оставить сыну в наследство пустую землю. Ее необходимо населить. Ты согласен?

— С чем?

— Не с чем, а на что? Согласен отправиться в путь, чтобы отыскать и выкупить, вернув на родину, своих сородичей?

Всех, кого сможешь отыскать? Если среди них окажется твоя сестра, буду рад и даже заранее могу обещать, что она станет придворной дамой моей жены. Ну?

Эльфин вскочил на ноги. Его вдруг переполнила такая легкость, что он едва не запрыгал на месте, как мальчишка, но заставил себя сложить руки на груди и поклониться императору.

— Благодарю вас, мой император. Я согласен. Но как же Видящие?

— Об Ордене не беспокойся! Занимайся своим делом и предоставь мне заниматься своим. Бальгор! — крикнул он, поднимаясь с места.

Из коридора вышел Мастер Смысла: — Да?

— Отведи их в покои для гостей и распорядись, чтобы с ними обращались, как с важными персонами. Завтра из казны им должны выдать золото и драгоценные камни для выполнения их миссии! Можете быть свободны. Перед уходом заходите. Скажите, чтобы вас проводили на половину императрицы!

Он направился к противоположному выходу, где только при его приближении из тени выступили два рослых телохранителя. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что ни один из них не был выше императора и шире в плечах. В полутьме коридора все трое казались близнецами.

— Мой император, — крикнул ему вслед Эльфин. — Я только хотел еще попросить…

— Догадываюсь, — скривился тот, как от зубной боли. — Ни одна Видящая, выбравшая мирный путь, не пострадает!

С этими словами он ушел, оставив гостей на попечение Бальгора.

— Так… — Долго молчавший Норрик появился на свет, хозяйским жестом потирая руки. — А когда тут у вас обед? А то так есть охота…

Грустная тихая песня проникала в самую душу. Леди Тинатирель Карбункуловая сжимала кулаки и в клочья искусала платок, еле сдерживаясь, чтобы не накричать на певиц. Но что ты тут поделаешь! Это была «Песня первого снега», и ее исполняли каждый раз во время снегопада, пока он не уляжется.

Леди Тинаритель была вне себя. Ее терзало отчаяние и горечь. Еще летом ее переполняли надежды — и что теперь? Она осталась совсем одна.

Примерно два месяца тому назад пришло сразу два шокирующих известия. Во-первых, погиб Наместник Нефритовый лорд Эльгидар. Его убил какой-то мальчишка-маг, хотя всем известно, что чистокровные мужчины-эльфы не могут быть магами. Но Эльгидар погиб, и Нефритовый Остров снова стал единым целым, а Наместник Яшмовый, старший брат покойного Эльгидара, стал полноправным властителем. Во-вторых, вдова Эльгидара Нефритового, леди Отрирель Нефритовая, не дожидаясь окончания срока траура, в спешном порядке вернулась на родину и чего-то такого наговорила отцу, что Отрандир Обсидиановый тут же задним числом аннулировал брак дочери и, бросив все дела, кинулся в Цитадель Империи — сдаваться императору на милость.

Вопреки ожиданиям самого Наместника Отрандира император его не казнил — просто устроил недельный показательный «отдых» в темнице, после чего торжественно освободил от звания Наместника и издал указ, согласно которому новым Наместником Обсидиановым будет тот, кого леди Отрирель Обсидиановая изберет в мужья — с условием, что новый кандидат понравится императору. Но и это было еще не все.

Несколько дней назад к ней в замок ввалились три Видящие — как они сказали, все, что осталось от Ордена. Император Хаук пришел под стены Обители, каким-то образом определив ее точное местонахождение, и осадил башню, взяв ее после недолгой осады. Многие волшебницы, те, кто пытались организовать оборону, погибли, другие покончили с собой. Немногие смогли спастись — во всяком случае, три уцелевшие сестры к таковым причисляли только себя. А подавляющее большинство учениц и послушниц попали к оркам, чтобы, без сомнения, стать рабынями для их постельных утех. Некогда великий и могущественный Орден, который управлял жизнью Радужного Архипелага, перестал существовать. Было от чего прийти в отчаяние.

В глубине переходов замка послышался какой-то шум — голоса, топот ног, хлопанье дверей. Леди Тинатирель не обратила на него внимания, пока он не приблизился вплотную к дверям ее покоев. Влетела перепуганная служанка-альфара и присела в глубоком поклоне: