Евгения Гордеева - Лоцман и Берегиня

— Человек?! — удивлённо спросил Андрей. — А кто же его проклял?

— А чем он отличается от чёрта? — это я поинтересовалась.

Дуплянский переводил взгляд с меня на Андрея, наверное, решал, кому отвечать. Нахмурился, пошамкал губами, что-то поискал взглядом в углу и, наконец, заговорил.

— Лембои, те же черти, только без рогов, так как рождены людьми. Проклясть их может кто угодно…А проклятие своё они получают за дела свои скверные.

Он опять задумался. Боцман тоже хранил молчание.

— Как ты думаешь, — обратилась я к Андрею, — а от нас ему чего надо?

— Чёрт его знает!

— Чёрт, наверное, знает, — в сердцах бросила я. — Если в парке был он… Мне показалось, он убить меня хотел…

— Убить? Ты что, Варя?

— Мне так показалось… Он так целеустремлённо за мной шёл…

— Может человек просто на остановку, как и ты, шёл?

— Я потом с дорожки сбилась…он за мной!

— Ну, не знаю… Тебе точно, не показалось? — он с надеждой посмотрел на меня.

— Не могло ей показаться, — опять выпал из задумчивости леший, — вы теперь этот мир остро чувствуете. И я даже могу предположить, чего ему было надо от Варвары…

— Чего? — вскричали мы с Андреем.

— А после чего он в прошлый раз решил зазанакомиься с тобой, Варвара?

— На танцы мы пошли, — не поняла я, к чему он клонит.

— Сапоги тебе Рыська достал! — Андрей понял всё раньше меня.

— Точно, Лоцман, сапоги! Варвара, — обратился леший ко мне, — они сейчас на тебе?

— Да!

— Вот за ними он и охотится!

— Хорошо! А «живой ключ» ему зачем?

— Это мы у него и спросим.

Вернулся Рыська. Пленника, связанного верёвкой, с замотанной головой, конвоировал Горыня (это я на бейдже прочитала).

— Рассказывай! — строго обратился к лембою леший, — что за намерения имеешь?

— А вы кто? — он скривился и сплюнул, — милиция что ли?

Язвительное выражение лица говорило о том, что добровольно он нам ничего не скажет.

— Ты, Урюпа, лучше правду выкладывай, — добродушно посоветовал ему Боцман, даже ругань свою морскую забыл. Прямо, как в прошлый раз во дворе фермера. Я уже знала, что в таких случаях лучше делать то, что вежливо просит водяной.

Когда Боцман произнёс его имя, лембой весь сжался и стал затравленно озираться.

— Глазами то не зыркай! — продолжал веселиться Боцман, — давай, давай, выкладывай!

— Чего выкладывать то? — захныкал Урюпа, — я к этому в квартиру залез, — он указал на Андрея, — поживиться хотел…Вор я!

— То, что ты вор, нам и так ясно, — тон водяного стал жестче, — от девушки чего надо?

— От какой девушки? Не знаю я никаких девушек! Вор я, вор!

— Не знаешь-шь-шь? — прошипел леший, — а кто ещё летом ей спину повредил? Думаешь, тебя никто не видел? Или забудут по доброте душевной?

— Ты по что боярыню обидел, смерд?!!! — взревел домовой.

Урюпа испуганно заморгал глазками, начал хлюпать носом. Он никак не ожидал, что его здесь помнят, и, отнюдь, не добрым словом.

— Сапоги мне хотелось, — признался, наконец, лембой, — Ярилины скороходы…

— Зачем? — леший сверлил его суровым взглядом.

— Что бы скрыться!

— Зачем?

— Я…хотел сокровищницу…посетить…

— Сокровищницу?

— Угу… и убежать…

— Что за глупость! — леший не поверил ни одному его слову. — Что там брать?

— Не знаю, — честно признался чёрт, — я там ещё не был! Но, раз сокровищница, значит, и сокровища в ней есть!

— Железная логика! — усмехнулся Андрей.

— Нормальная! — буркнул в ответ Урюпа.

— А, сдаётся мне, — опять вступил в разговор водяной — ты, шняка сухопутная, кое-что другое этим ключиком отомкнуть собрался!

— Что, другое? — вытаращил на него глаза чёрт.

— А вот это ты нам и скажи, акулий потрох!

— Сокровищницу я хотел обчистить… — захныкал Урюпа, утирая рукавом мокрый нос. — Честное слово!

— Честное слово? — захохотали все присутствующие в зале.

— Ну, полные кранцы! Где это видано, что бы черти честное слово давали? — Боцман утёр слезы. — Правду говорить будешь? — добавил он серьёзно. — Или…

— Я сказал правду, — лембой насупился, — хватит надо мной измываться! Я устал, плохо себя чувствую! У меня сотрясение мозга!

— Нельзя сотрясти то, чего нет! — разозлился на него леший.

— Вы нарушаете Женевскую конвенцию! — взбесился вдруг чёрт. Похоже, он нашёл наше слабое место и стал давить на него. — Как вы обращаетесь с пленными?

— С какими пленными? — не понял Семён. — Это ты, что ли пленный?

— Да! И ещё — раненый! Мне медицинская помощь нужна! Я требую врача!