Марина Дяченко - Привратник

— Вы живы, — сказал я почти что с упрёком. — Орвин умер, а мой хозяин умирает… Может быть, уже…

— Уймись, — сказали у меня за спиной.

Марран, не видя уже меня, напрягся вдруг и поднялся — с усилием. Я медленно оглянулся.

— Ларт… — прошептал Марран.

Хозяин стоял, тяжело привалившись к дверному косяку. Половина лица его была скрыта повязкой. Единственный глаз смотрел сквозь нас.

— Ларт… — Марран шагнул вперёд, ещё шагнул, приблизился к Легиару, остановился в нерешительности. Так они стояли друг против друга — молча, горестно, неподвижно.

Потом Марран вздохнул и протянул Ларту на ладони золотой Амулет Прорицателя.

У Легиара дрогнули губы; ожил единственный глаз, раскрылся широко-широко, как у мальчика, впервые увидевшего на ярмарке обезьянку. Ларт покачнулся, я хотел было поддержать его — но он раздражённо отодвинул меня локтём:

— Успокойся… Я ещё в состоянии держаться на ногах…

Принял у Маррана Амулет, потрогал ногтем, оглядел придирчиво — нет ли где ржавого пятнышка… Пятнышка не было.

— Небо, — сказал Легиар.

Медальон выскользнул из его ослабевших пальцев и, тонко прозвенев, упал на пол. Я нагнулся было — поднять, но чья-то рука в перчатке опередила меня. Бальтазарр Эст!

Появившись внезапно и ниоткуда, он стоял теперь между Лартом и Марраном, держа медальон за цепочку. Золотая пластинка раскачивалась взад-вперёд, выписывая в воздухе светящуюся дугу.

Все молчали, потом Эст проговорил негромко:

— Так, значит… — и снова: — Значит, так…

Потом обернулся к Ларту:

— Но можем ли мы быть в безопасности, пока существует Дверь и Привратник жив?

Он обратил на Маррана невыносимо тяжёлый взгляд. Тот отозвался негромко, не опуская глаз:

— Убить меня может только один человек, Аль. Только один человек имеет на это право.

Ларту, кажется, стало хуже. Он побледнел ещё больше и стиснул зубы. Я подскочил — он не стал отстранять меня, а мёртвой хваткой вцепился мне в плечо. Так мы стояли несколько долгих минут, пока не унялась его боль.

— Аль, — сказал Ларт шёпотом. — У меня нет сейчас сил на тебя. Пожалуйста, уйди.

Эст помедлил, холодно пожал плечами и уронил медальон на поверхность круглого столика. Шагнул к окну, будто собираясь выпрыгнуть.

— Аль, — сказал Марран.

Тот замер, не закончив движения. Ждал, не оборачиваясь.

— Не было пари, Аль. Была глупая шутка.

Бальтазарр Эст повернул к нему голову, сказал после паузы:

— Что теперь… Было — не было… Дурак ты, Марран, и не поумнел… Открывать надо было, такой шанс тебе… — и осёкся. Опустил голову. Пробормотал с полусмешком: — М-на, такое приключение сорвалось… Не довелось узнать, чего старушка Третья от нас хотела…

Марран шагнул было к нему — Эст свирепо вскинулся. Крепко сжал узкий, как лезвие, рот. Кивнул Ларту, длинно посмотрел на Ильмарранена, обернулся лохматой вороной и с пронзительным карканьем вылетел в приоткрытое окно.

Хозяин перевёл дыхание и ослабил хватку на моём плече. Марран стоял, потупившись, и слушал, как ветер хлопает оконной рамой.

…Он слушал, как ветер хлопает оконной рамой, и кожей чувствовал взгляд Легиара. Полустерлись меловые линии на полу, лужицами воска застыли догоревшие свечи, а в углу у окна, там, куда не достигала скомканная на подоконнике портьера, виднелось бледное чернильное пятно — много лет назад Марран запустил чернильницей в большую серую мышь.

Сейчас, увидев пятно, он обрадовался. Покачал сокрушённо головой:

— Надо вывести… Смотри-ка…

Мальчишка, Дамир, фыркнул тихонько. Потом сказал шёпотом, пугаясь собственной смелости:

— Так не выводится, я пробовал… Хозяин знает… Въелось, или что там ещё…

Повернувшись, Ильмарранен наткнулся на низкий круглый столик, бездумно взял на ладонь Амулет Прорицателя, хотел посмотреть сквозь прорезь на солнце — но вовремя спохватился, что не имеет на это права. Сник, принялся накручивать золотую цепочку на палец.

— Орвин погиб, — тихо сказал Легиар.

Марран вздрогнул:

— Из-за меня?

— Нет, — отозвался Легиар после паузы.

Помолчали.

— Я соврал Эсту, — сказал Марран, прислонившись затылком к стене и закрыв глаза.

Легиар с трудом поднял изломанную бровь:

— Что?

— Я сказал ему, что не было пари. А пари было. Мы побились об заклад с мельником Хантом, что…

— Помолчи, ладно? У меня в ушах… звенит. Уймись.

Хлоп… Хлоп… — колотилась оконная рама. Жалобно вскрикивало стекло.

— Я думал, тебе от этого легче, — извиняющимся тоном пробормотал Марран.