Джим Батчер - Перебежчик

А теперь попробуйте представить все это визуально, в мельчайших подробностях.

Вот что я видел: выворачивающий наизнанку желудок, кошмарную массу, горящую подобно огням маяка на одном из здании надо мной. Я мог бы смутно выделить физические очертания существа, но это было бы сродни нырянию в сточную канаву. Я не мог разглядеть больше деталей сквозь дымку его абсолютной неправильности, которая покрывала его от одного края крыши до другого и позволяла ему двигаться со скоростью достаточной, чтобы не отставать от машины.

Кто-то закричал, и тупо отметил, что скорее всего это я. Автомобиль ударился о что-то и протестующе заскрежетал. Он дернулся вверх-вниз и затих. Я скатился на обочину. Сквозь вибрацию руля, я почувствовал как вращаются передние колеса, и я резко вдарил по тормозам, все еще крича и пытаясь закрыть свой Третий Глаз.

Следующей вещью, что я помнил, был клаксон, воспроизводящий нетерпеливую симфонию.

Я все еще сидел на сиденье водителя, стискивая побелевшими пальцами рук руль. Двигатель заглох. Судя по мокрым щекам, я должно быть плакал, — хорошо, еще что без пены у рта, подумал я, что вполне было возможно.

Звезды и камни. Блин- тарарам, что это за штука была?

Предо мной в памяти возникло воспоминание этого отвратительного ужаса. Я вздрогнул и зажмурился, толкнув руль. Я чувствовал, как содрогалось мое тело. Я не знаю, как долго мне понадобилось, чтобы хоть немного очистить свою память, — но когда я наконец справился, все вокруг было таким же как и было, только несколько громче.

Учитывая, то что времени у меня в обрез, я не мог позволить, чтобы меня арестовали копы за вождение в нетрезвом виде, но именно это и произойдет, если я не уеду как можно скорее, будто бы аварии на самом деле и не было. Я сделал глубокий вздох и постарался выбросить видение из головы…

И я увидел это снова.

Когда я пришел в себя, я почувствовал, что прикусил язык, а горло саднило. Меня еще сильнее трясло.

Я не мог вести машину. Не в таком состоянии. Одна случайная мысль и я мог попасть в аварию с кучей невинных жертв. Но я также не мог и оставаться на месте.

Я загнал Жучка на тротуар, все лучше чем если бы он остался на проезжей части. Затем я выбрался из него и заковылял прочь. Ночной город обещал мало приятного, но по крайней мере я не был бы арестован.

Я споткнулся о тротуар, надеясь, что мой преследователь, призрак не…..

Когда я вновь почувствовал себя лучше, я лежал свернувшись клубком на земле, а мышцы ужасно болели от спазмов. Прохожие одаривали меня косыми нервными взглядами. Я чувствовал себя настолько слабым, что не был даже уверен в том, что смогу встать.

Мне нужна была помощь.

Я отыскал взглядом табличку с названием улицы и тупо смотрел на не, пока мой поколоченный мозг наконец не сообразил, где я нахожусь.

Я поднялся, опираясь на мой посох как на клюшку, и захромал так быстро, как мог. Я начал считать про себя простые числа, фокусируя на процессе всю свою волю, как если бы произносил заклинание.

"Один," пробормотал я сквозь сжатые зубы, "Два. Три. Пять. Семь. Одиннадцать. Тринадцать…"

И я пошатываясь шагнул в ночь, ужасно напуганный тем, что могло следовать за мной.

К тому времени, когда я досчитал до двух тысяч двухсот тридцати девяти, я добрался до апартаментов Билли и Джорджии.

Жизнь юных оборотней изменилась, с тех пор как Билли закончил колледж и стал зарабатывать неплохие деньги в качестве инженера, но они так и не переехали из старого жилья, которое занимали еще в колледже. Джорджия все еще продолжала обучение, изучая что-то связанное с психологией, и они решили сохранить старую квартиру. Отличная новость для меня. Вряд ли бы я смог добраться на своих двоих за город.

Джорджия открыла дверь. Она была довольно высокой девушкой, высокой и гибкой, в футболке и длинных свободных шортах, и выглядела скорее умной чем красивой.

"Боже мой," выдохнула она едва завидев меня. "Гарри."

"Хей, Джоржия," сказал я. "Две тысячи двести… ох. Сорок три. Мне нужна темная уединенная комната."

Она удивленно моргнула. "Что?"

"Две тысячи двести пятьдесят один," ответил я серьезно. "И отправь сигнал всем оборотням. Я хочу чтобы вся стая собралась здесь. Две тысячи двести, ох… шестьдесят… семь."

Она шагнула назад, придерживая дверь открытой для меня. "Гарри, о чем ты говоришь?"

Я вошел. "Две тысячи двести шестьдесят… не делится на три, шестьдесят девять. Мне нужна темная комната. Тихая. Уединенная."