Татьяна Апраксина - Послание к коринфянам

Лохматое должностное преступление, объект расследований, сепаратист, анархист и завоеватель садится на постели и озирается, пытаясь понять, куда попал. Очаровательное зрелище - особенно, если накануне человек является совершенно трезвым.

- Это моя квартира. Ремонт я не делала.

- У нас скоро совещание, - говорит будущий муж. - Я назначил его на когда проснусь.

Логика очевидна. Он назначил. Теперь проснулся. Значит, скоро совещание. А узнать, когда Франческо восстанет от сна, сотрудники рестийского филиала должны, вероятно, телепатически. Хотя за Максима она бы не поручилась, этот может.

- У тебя скоро завтрак, - говорит Джастина. - В душ шагом марш!

- Я служил в Силах Самообороны, - Франческо затыкает уши. - У нашего сержанта был гораздо менее мерзкий голос.

- Твоему сержанту в жизни не дослужиться до наблюдателя Мирового Совета. Потому что нет у него голоса нужной противности.

Бедные Силы Самообороны, думает Джастина, вынужденные принимать из года в год такие вот цветы жизни. Нужно поинтересоваться, кем именно он служил. Кошмаром командира - это само собой, а вот специализация - это уже интереснее. Пока должностное преступление топится в душевой кабине - проверено, это надолго, - хозяйка накидывает на тарелку мяса и фруктов. С горкой. Надо стимулировать местный аграрный сектор. Сует гравиолу в соковыжималку.

Как приятно заниматься саботажем - обычно взлетаешь, на бегу кидаешь в себя то, что накануне приготовила прислуга, костюм, макияж, карету мне, карету, опаздываю! А ведь уже два месяца как могла бы вставать после восьми каждый день. Удавила бы всех...

По утрам будущий супруг в изрядной степени роботизирован, поэтому его можно подвергнуть насилию: отобрать ноутбук и подсунуть на его место тарелку и стакан. Лучше бы я завела младенца, думает Джастина. Дети постепенно приучаются ко всему - лет десять воспитания, и они уже готовят себе завтрак и едят его. А это?

Готовить оно не будет никогда. А есть начнет, вероятно, к шестидесяти. К тому времени я давно умру. От разрыва сердца. Или от омерзения.

Паула много рассказывала о синьоре Юлиане, ее мачехе и матери этого чудовища. В цветистых выражениях, где восхищение перемежалось изумлением. Финал был, как правило, один: так жить нельзя, а они как-то ухитряются.

- Слушай, а кем ты служил?

- Служба защиты гражданского населения от химической опасности. Военная специальность - лаборант-аналитик. Это папаша да Монтефельтро расстарался, сказал, обоим пригодится. Мы же с Антонио вместе служили... только этот пошлый клоун немедленно нашел способ перевестись в вычислительный центр.

- Почему клоун, да еще и пошлый? - Муж Паулы никак не ассоциируется у Джастины с таким эпитетом. Компьютер или взбесившаяся холодильная установка - это да, это пожалуйста.

Хотя если вспомнить, что он способен выдать, будучи предельно серьезным... когда в прошлом году Джастина рассказала, что флорестийские секретарши употребляют макияж, считая его на килограммы, он деловито предложил сварить газ избирательного действия: реагирует с тушью или пудрой и образует вещество, вызывающее слезотечение. Господин да Монтефельтро, кажется, не понял, почему его энтузиазм никто вокруг не разделяет. Такое простое и практичное решение...

- А видела бы ты, какие он розыгрыши устраивал. И самое смешное, что виноватым всегда оказывался я. Меня в результате через год выгнали с формулировкой "Материальное положение позволяет не претендовать на льготы, а гражданское учебное заведение будет более полезным для личного развития", а этот отслужил все три, вернулся и женился на моей сестре. - Франческо уныло жует папайю. Да уж, формулировочка. В переводе с языка ССО на обычный человеческий - "пусть это наказание реализуется где угодно, только не на нашем огороде!"

- Зачем ему три? - Да Монтефельтро никак не беднее Сфорца, и необходимости зарабатывать бесплатное обучение и оплату жилья у Антонио не было...

- Черт же его знает, да? Вроде бы с отцом поссорился. Но там правды узнать у обоих... А, кстати, что твое семейство? - поднимает взгляд жених. Это не выражение сочувствия, это анализ политической обстановки. И способ увильнуть от половины завтрака.

- Ничего хорошего. Бросай все и лети к нам, мы тебя прикроем.

- Они считают, что все так серьезно?

- Для меня? Я думаю, они поначалу эту серьезность сами... нагнетали, - фыркает Джастина. - Чтобы я почувствовала, что подо мной горит земля и ринулась домой под крыло. А теперь тот бука, которым они меня пугали, кажется, материализовался. Они сами боятся.