Алла Болотина - Маригрот [СИ]

– Я думал, ты не умеешь плакать, – тихо сказал Игорь.

– Я тоже так думала до сегодняшнего дня… – прошептала та в ответ.

Они медленно опустились на корму рядом с Ра-Та. Маленькая Агата, уткнувшись в плечо отца, горько всхлипывала. Увидев мать, она потянула к ней ручки.

– Мама! Мой друг Бубли-и-и-к… – жалобно произнесла она и вновь разразилась потоком слёз.

– Жизнь так устроена, доченька, – прижав к себе малышку, утешала её Тайгета. – И очень часто она проверяет нас на прочность, забирая самое дорогое.

У Игоря защипало в глазах, в горле стоял ком. Он отошёл в сторону, чтобы они не увидели выступивших слёз.

«Что ты, как девчонка, нюни распустил», – разозлился он на себя.

Сто метров, двести, пятьсот… Попрыгунчик, зажмурившись, крепко вцепился в свою бутылочку с чернилами. Шкурка зверька всё чаще мерцала красными пятнами. Корабль медленно поднимался выше и выше. К Игорю подошёл Майюм.

– Небожитель, а может, всё обойдется? Может, Попрыгунчик просто чернил объелся? – с надеждой спросил он. И в этот момент зверёк сделался совершенно красным.

Вдруг стало происходить что-то невообразимое. Небесный свод окрасился в медно-красный цвет. Ветер затих, наступила звенящая тишина. Внезапно раздался чудовищный грохот, и вместе с ним, казалось, вздрогнула земля. С востока подул ураганный ветер. На Атлантиду двигалась огромная чёрная туча. Ещё миг – и она закрыла собой небо. Из ужасающего грозового облака, освещаемого пульсирующими дёрганными вспышками света, одна за другой посыпались молнии. Снизу послышались глухой треск и гул: чудовищной силы ветер ломал и с корнем выдёргивал многовековые баобабы.

– Закрыть «Звезду» сферой! – пронёсся над кораблём раскатистый голос Ра-Та.

Прозрачный купол накрыл летучий корабль, но даже через него до перепуганных атлантов доносился грозный рокот стихии. Под кораблём как на ладони лежала Атлантида, сияя в последних лучах поглощаемого тьмой солнца. Громадные трещины поползли по острову, разрывая дома и поглощая всё на своём пути. Из разломов огненными гейзерами вырывалась раскалённая лава. Бушующие ветра и смерчи, словно озверев, с корнем вырывали деревья, выворачивали и скручивали мосты, подкидывали мраморные статуи, срывали, точно былинки, крыши с домов. Тяжёлые золотые ворота, некогда служившие входом в священный город, вращались в тёмной воронке, словно пёрышко на ветру. На месте величественного храма Посейдона лежали груды развалин.

Волна первородного страха и отчаяния накатила на небожителя. Он замер в оцепенении, не в силах пошевелиться и отвести взгляд. Удары сердца звонко отзывались в голове, кровь стыла в жилах.

Вдруг по дну корабля застучали капли. Со всех сторон, закручиваясь хищной дугой, надвигались волны невообразимой высоты. Замкнув водяное кольцо, они со всей силой и яростью обрушились в огненную бездну гибнущей Атлантиды. Две стихии столкнулись в смертельной схватке, не оставляя ни единого шанса всему живому на обречённом острове.

На корабле повисла мёртвая тишина, пропитанная ужасом, горем и страхом. Родители крепче прижали к себе детей, не давая им смотреть на страшную смерть их родной земли.

Атлантида погрузилась в пучину океана.

Больше не звучал детский смех. Все зоны, построенные для развлечений, пустовали. День сменял ночь, ночь сменяла день, и так корабль плыл по воздуху уже больше недели.

Игорь устроился в каюте семьи Майюма. Хотя называть четырёхкомнатные апартаменты со всеми удобствами каютой было сложно. На корабле было много свободного жилья, ведь его создатели до последнего надеялись, что все островитяне одумаются и покинут Атлантиду. Небожителю не раз предлагали отдельное помещение, но мальчишки единогласно решили, что вдвоём проводить унылые серые будни плавания будет значительно веселее. Б{ˆ}ольшую часть времени они пропадали в алхимической мастерской юного атланта, располагавшейся в дальнем крыле корабля.

Просторная светлая комната освещалась большим окном. В центре мастерской стоял длинный мраморный стол. Над ним, зависнув в воздухе, парила необычная прозрачная вытяжка в виде пирамиды. Попадая в неё, все пары и запахи мгновенно концентрировались и собирались в крохотные разноцветные кубики, которые затем улетали в длинный хрустальный жёлоб, ведущий в хранилище.

На гладкой поверхности стола в ряд выстроились горелка, несколько медных листов, кварцевые выгнутые линзы, служившие Майюму микроскопом, и набор инструментов. Вдоль стен шеренгой стояли многоярусные стеллажи с ингредиентами, травами, ядами, стеклянными и глиняными банками с химикатами. В дальнем углу находилась круглая медная ванна, доверху заполненная цветным песком, рядом с ней взгромоздилась передвижная кузница на колёсиках с двойными мехами. Под окном на низком шкафчике с множеством крохотных ящиков расположились разнообразные гальванические ванночки, корытца, газометры, фильтры и множество других вспомогательных принадлежностей. На краю стола загадочно поблескивали причудливые колбы, изогнутые медные трубки, стеклянные шары, заполненные жидкостями и порошками всех цветов радуги.