Чайна Мьевиль - Нон Лон Дон

На мгновение перед глазами Дибы встала картина из той, столь далекой, иной жизни: они играют в парке возле дома в войну, и она размахивает этим зонтиком, как рыцарским мечом. Интересно, помнит ли он что-нибудь, ведь для него тоже все это происходило давно, в позапрошлой жизни. Может, ему эти воспоминания кажутся теперь сном.

— А ты, пока эти трое будут нападать, принесешь мне одну вещь.

Растолковав ему свой план действий, Диба даже немного оробела. Неизвестно, что произойдет через несколько минут. Пан или пропал. Но ясно одно: в ее долгой борьбе наступает наконец-то развязка.

Диба распахнула дверь, и неозонтики, как вихрь, ворвались в лабораторию.

Она вбежала вслед за ними и мгновенно оценила обстановку.

Как и в первый раз, помещение освещалось неровным светом насекомых-лампочек, которые ползали по стенам, по потолку, по полу или лениво перелетали с места на место. В камине полыхало жаркое пламя. Огромный чан, как и прежде, стоял на своем месте, прикрепленный к шарнирной стойке. В нем бурлила, переливаясь множеством оттенков, какая-то зеленая жидкость. Под чаном шипели голубые струйки горящего газа.

Вся мастерская по-прежнему была заставлена скамьями, подставками и этажерками, на которых в беспорядке стояли всевозможные мензурки с химикатами и колбы, в которых что-то громко булькало. Повсюду валялись стеклянные змеевики.

На краю стола лежала нонпушка, а рядом с ней Книга. Мортар развалился в кресле и храпел. Вокруг лысины его клубился густой дым. Решетчатая дверь в шахту лифта была закрыта, и кабины лифта за ней не было видно.

Итак, неозонтики смело бросились вперед, грозно хлопая куполами и воинственно щелкая спицами. Двигались они теперь куда стремительнее, чем в то время, когда они были зонбиками.

«Одно дело идти в бой по приказу, и совсем другое — по собственной воле», — подумала Диба.

Прежде всего они двинулись на того, кто находился в самом центре мастерской.

Человек этот (или, скорее, нелюдь) был Нетвердайбл.

Он стоял неподвижно, сосредоточенно рассматривая мензурку со светящейся жидкостью из бака. На него было жутко смотреть: в первое мгновение Диба даже слегка испугалась.

Перед ней была не человеческая фигура, а один большой, раздувшийся нарыв. И без того нездоровая, бледная кожа отекшего лица натянулась и покрылась фурункулами. Белый лабораторный халат плотно облегал разбухшее тело.

Он перевел свои налитые кровью глазки с мензурки на внезапно появившуюся в лаборатории девочку.

— Диба! — воскликнула Книга.

Увидев, что к нему угрожающе приближаются неозонтики, он громко, широко разинув рот, расхохотался.

Несмотря на нездоровую тучность, двигался этот оборотень на удивление быстро. Он не стал ждать, пока новоявленные Дибины помощники схватят его. Сгруппировавшись, он сделал кувырок и ловко от них увернулся. Потом неожиданно сделал стойку на одной руке, в другой, однако, продолжая держать мензурку со сверкающей жидкостью. Странное дело, у него это получилось так ловко, что из нее не пролилось ни капельки жидкости.

Он снова захохотал (смех его был отвратителен, как скрежет ржавого железа) и метко швырнул мензурку в ближайшего из неозонтиков. Тот мгновенно раскрылся, и, ударившись о туго натянутую ткань, сосуд разлетелся вдребезги. Диба чуть не закричала от радости, глядя, с какой легкостью неозонтик отразил удар. Но радоваться было рано.

Серебристая жидкость растеклась по куполу черного неозонтика и прожгла защитную, пропитанную специальным составом ткань насквозь!

По ней побежали масляные языки пламени, и повалил ядовитый дым.

Неозонтик вспыхнул и сгорел в считанные секунды. (Нетвердайбл разинул рот и мгновенно всосал в себя весь зловонный дым.) Остались лишь раскалившиеся докрасна, слабо потрескивающие металлические спицы и кучка пепла.

Ужас потряс Дибу, когда она увидела это. Неозонтики тоже оцепенели и несколько секунд оставались без движения. А Нетвердайбл легко, словно балетный танцор, двинулся дальше, подхватив еще одну мензурку с жидкостью.

— Бегите! — крикнула Диба, и незонтики бросились врассыпную.

Но Нетвердайбл с силой швырнул вторую мензурку, и та взорвалась прямо над голубым куполом, буквально только что зашитым Дибиной рукой.

Жидкость пролилась на голубую ткань и тоже мгновенно вспыхнула.