Ольга Березовская - По дороге домой

— Выкинет…

— Да нет…

— … придушит…

— Поспорим…

Я перевела изумленный взгляд с матросов на капитана. Это, что у них шутки такие?

Капитан побагровел, бросил на меня презрительный взгляд и удалился.

По кораблю разлетелся вопль Берта:

— Мой одуванчик!!!

Уже четыре дня как я на этом судне. Четыре дня как вокруг один и тот же пейзаж, и неизменные солнечные блики на неизменной водной поверхности. Разглядеть что-либо в воде невозможно, ни флоры, ни фауны. Морская болезнь меня так и не посетила, видимо, я отношусь к тем счастливчикам, которые от этого не страдают. Неготовая к яркому солнцу кожа моя за эти четыре дня успела загореть, обгореть и кое-где начала шелушиться, волосы выгорели на том же самом солнце и от мытья морской водой напоминали солому. Зато я уже не выглядела тем болезненно-зеленым трупом, какой предстал передо мной в зеркале, когда я пришла в себя четыре дня назад.

Депрессия капитана так и не покинула, при любом удобном случае он срывал свою накопившуюся злобу на мне. Стоило мне сделать что-то не так, уронить или просто постоять в пределах его видимости, и в мою сторону обязательно отпускалась какая-нибудь едкая шпилька. Я в долгу не оставалась, даже если головой понимала, что вот сейчас лучше промолчать, сердце требовало ответа, и он звучал. Может быть, если бы мне хватало терпения или ума не отвечать на его выпады, на этом бы все и заканчивалось, но язык мой родился вперед меня и, не давая голове подумать о последствиях, уже что-нибудь произносил. Неразумно с моей стороны так вести себя с капитаном, он ведь и правда мог выкинуть меня за борт, он же капитан.

Наши перепалки неизменно собирали зрителей, ежедневно назначался дежурный, в обязанности которого входило за нами следить и давать условный сигнал, как только начиналась очередная грызня. Показательно, что ни с кем другим из команды у меня конфликтов не было. Не конфликтный я человек, меня не трогают, я отвечаю тем же, соответственно и наоборот.

«Основы теории магических потоков» захлопнулась и перекочевала на лежащий рядом тюк. Занимательно конечно узнать, что вместе с кровью по телу человека движутся те самые магические потоки и наиболее близко они подходят к кончикам пальцев и ладоням, но переваривать такую информацию большими порциями сложновато.

— Эй, одуванчик, ты чего это здесь спряталась? — Внушительному Великану было гораздо труднее пробираться между горами тюков и ящиков, чем мне. Я думаю, с его плечами можно было легко на время сменить на рабочем посту древних атлантов и немного подержать небесный свод.

— Отдыхаю. А что, я тебе нужна?

Великан небрежно прислонился к борту и, ехидно улыбаясь, поглядывал на меня.

— Нет, просто уже часа два прошло, а вы с капитаном еще не обласкали друг друга. — Гаденькая улыбка расплылась в пол лица.

— А что, ты сегодня дежурный? — я потянулась разминая затекшие за время чтения мышцы.

— Не-а, дежурный сегодня Сэм, — Великан качнул головой в сторону мачты. Проследив за его взглядом, я увидела висящего на высоте птичьего полета помощника повара. Не иначе загнали бедолагу, чтобы не пропустил самого интересного. Сколько ж он там висит?

— Слышь, одуванчик, пойдем уже разомнемся.

— А ты с чего это такой участливый, раньше даже сочувствовал мне, а сейчас сам буквально на смерть бросаешь?

— Это раньше, а сегодня у меня денежный интерес. — Не сильно обратив внимание на мои удивленно приподнятые брови, великан попытался кого-то углядеть из-за горы ящиков, не иначе как капитана. — Мы сегодня ставки сделали, ну так по мелочи, выкинет он тебя за борт или нет.

— Что?! — Я аж подпрыгнула от возмущения. — Вы чего, поозверели все?! По мелочи?! Выкинет или не выкинет?!

— Да ладно тебе, Мир, не нервничай, вытащим, если что.

— Да ты… просто…

— А если постараешься… хорошо постараешься, — мой праведный гнев его даже слегка не тронул, — я с тобой еще и поделюсь. Двадцать на восемьдесят.

Ну ничего себе! А моська у него не треснет!

— Да ты еще и жмот. Значит, я всю работу выполняю, рискую, и мне всего двадцать процентов! Нет, это по меньшей мере не справедливо.

— Ладно-ладно. Тридцать на семьдесят. Пойдет? — с надеждой в голосе поинтересовался Великан.

— Ничего себе пошел на уступки! Слышь, хамеешь!

— Ну зачем тебе деньги, одуванчик, все равно три месяца не протянешь, рано или поздно он тебя придушит. Как ни крути, весь капитал нам достанется.