Вера Огнева: Кольца Джудекки

У самых ног, проворачиваясь, визжало колесо. Подножка метила, расплющить колени.

Страха не случилось. Не успелось…

Все?

Все!!!

Все…

Сейчас! …

Но шероховатая стена, в которую вжимался Илья, вдруг потеряла неумолимую, смертельную плотность. Она уже не выталкивала под визжащее колесо, под удар стальной подножки. Показалось, стена его всасывает.

Последним проблеском сознания явился туманный коридор, перегороженный вклинившимся в стену грузовиком.

Прибывший на место аварии наряд ГИБДД, обнаружил лобовое столкновение двух машин.

С обеих сторон движение ограничивали запрещающие знаки. Впрочем водитель ЗИЛа, принадлежащего коммунальному хозяйству района, имел право въезда. Пострадал он не сильно: множественные порезы, от разлетевшегося стекла, вывих плеча, да сломанные ребра. Перепуг, конечно, плюс запах перегара с примесью свежака.

Водитель Ауди: Аскаров Вахид Омар-оглы - невменяем. Зрачки узкие, сознание спутанное. На локтевых сгибах "дорожки" от инъекций. Пассажир: Мамедзаде Ахмед Мамед-оглы скончался на месте от черепномозговой травмы.

После того как с большими техническими трудностями обе машины были извлечены из переулка, среди кусков штукатурки и железного лома обнаружен кейс с медицинскими документами: истории болезни за период с 1999 по 2002 гг в количестве трех штук; записная книжка, с вложенной в нее карточкой профсоюза медицинских работников на имя Донковича Ильи Николаевича сорока четырех лет; медицинский страховой полис на то же имя. Кроме того, в кейсе обнаружены сигареты "Данхил", зажигалка одноразовая, карандаш.

Откуда взялся кейс не установлено. Водители обеих машин: Гостарев И. Г. и Аскаров В.О. - допрошенный в последствии - заявили, что никого в переулке не видели. По месту работы и по месту жительства владелец кейса, Донкович И.Н. 44 лет, не обнаружен. Возбуждено уголовное дело по факту исчезновения человека.

После сна остается память о сновидении. После потери сознание - ощущение, пережитой дурноты. Даже после глубокого наркоза остаются какие-то воспоминания.

В любом случае сохраняется протяженность времени, непрерывность бытия.

Сейчас не было ничего. Пунктиром: реальность - разрыв - реальность. Мысль начала работать с многоточия; поставленного там, в смертельном коридоре:

" Все? Все! Все…"

Оказывается - не все!

Лежать было неудобно. Рука подвернулась и онемела. Одеревенели мышцы. Когда Илья попытался шевельнуться, забегали мурашки. Хорошо в народе говорится: "мурашки".

Когда вывалился из полной неподвижности, из смерти /смерти?/ или полусмерти и только-только начал оживать, очувствоваться… А тут - мурашки. И ты уже не один.

А лежит он, - сообразил Илья, - не на постели, не в родной, например, реанимации Первой градской, да и ни в какой другой, похоже. Под щекой - холодная, каменная, поверхность, припорошенная мусором, да гладкие сучки-палочки. Они такими становятся, когда долго пребывают на воздухе. Кора сходит, остается почти лаковая серая, без пор древесина.

Категорически не хотелось открывать глаза. Илья вытянул полуонемевшей рукой сучек из-под щеки, смахнув заодно пыль-мусор. Кожа ощутила гладкую, не иначе, мраморную поверхность. Что за место? Он начал мучительно соображать, где мог очутиться. Не на могильной же плите прикорнул ненароком. Вспомнил, что похожими плитами выложена площадка перед памятником Павшим Борцам Революции на центральной площади. Вспомнил, и плотнее прижмуривщись, начал выстраивать логическую цепочку.

Предположим, что столкновение машин, как раз возле зазевавшегося пешехода, прошло для оного более чем счастливо - остался жив. Ну, стресс конечно, транс.

Как дошел до площади, - идти то всего - ничего, - не помнит. Дошел. Даже до памятника дотянул. Но сказалось, полученное во время аварии сотрясение мозга - вырубился. И лежит он теперь, сам как павший боец под бетонным революционером с бетонным же стягом в руках.

Однако место вы себе, Илья Николаевич, выбрали не самое спокойное.

Не так давно сторонники белого движения, новоявленные радетели за веру, царя и отечество, пользуясь бурной, многолетней контрреволюцией, отспорили - откупили? - себе пятачок на этой же площади. Там раньше стоял монумент Железному Феликсу.

Несгибаемого бойца снесли волной народного гнева, а на его месте воздвигли новый, старый символ. На, покинутом Первым Чекистом постаменте, плечом к плечу встали последние защитники монархии. Красивые, волевые, печальные. Только погоны, на взгляд Ильи - великоваты. У, стоявшего на другом краю площади, памятника Борцам Революции начали собираться красно-коричневые, у этого - бело-коричневые. Задача мэрии сводилась к разруливанию, дабы две эти массы никогда не соприкосались.