Игорь Борисенко - Слепец

– Я думаю, что не допущу этого.

– Самоуверенность никогда никого не доводила до добра. Ежели мы отправились с тобой, то будем сражаться рядом до победы, или до смерти, - заявил Морг и оглядел остальных, ища на их лицах согласия. Все слаженно закивали, но взгляд Морга задержался на Гевеле. - А вот тебе, сосунок, придется остаться. Через десяток шагов ты вылетишь из седла.

– Не вылечу, старая перечница! - зло ответил молодой воин. - Я теперь не боюсь подохнуть. Быть может, отвлеку на себя пару стрел, предназначенных для кого-то более ценного для сражения, чем я.

Кажется, дубленая кожа на лице Морга приобрела мертвенно-бледный оттенок. Он плотно сжал губы, отчего усы встопорщились.

– Останьтесь! - попробовал помочь в увещеваниях Слепец. - Ты, Гевел, и ты, Морин.

– Нет, не уговаривай.

– Но у тебя нет оружия! Ты и драться не умеешь толком!

– Вспомни, друг мой: с тех пор, как с нами нет Фило, работа по спасению тебя из лап смерти перешла ко мне. Я не могу остаться.

– Не тратьте времени на напрасные уговоры, - подытожил Гевел. - Нас нельзя заставить остаться.

Тут как раз вернулся Ашкес, шепотом сообщивший, что беспечные южане на самом деле не выставили караулов. В обнимку с бурдюками и окороками, они вповалку спали возле костров, разведенных прямо посреди улицы, за хлипкими и невысокими рогатками из тонких жердей.

– Тогда вперед. Пусть каждый сразит столько врагов, сколько получится, но помнит - главная цель для нас Клозерг! - сказал Слепец. - Нет смысла планировать нападение. Просто ворвемся в дом, найдем колдуна и убьем его, если сможем.

Первый костер они перемахнули без всяких помех. Возникшие из темноты кони с гулким топотом разрезали ночной воздух над умирающим пламенем, сшибали со своего пути жалкие перегородки. Ошарашенные люди, вернее, те из них, кто смог очнуться от пьяного забытья, спотыкаясь и вопя бросились в разные стороны. Никто и не думал взять в руки копье или лук… Отряд пересек небольшую площадь с трехъярусным фонтаном посередине, когда у них за спиной хрипло взревел горн. Тревога! Однако, остановить их было некому. От площади пустая улица повернула сначала налево, а потом, по широкой дуге загибаясь в обратную сторону, повела наверх. После двух или трех домов с каждой стороны мостовой жилой квартал кончился. Дальше тянулась аллея с густо насажанными кленами и ясенями, листва которых шелестела на прохладном ветре, дующем с озера. У их корней по земле ползли языки молочного цвета - туман становился плотнее. Слепец не удержался и призывно махнул рукой. В тот же момент с недалекой поверхности озера вверх повалили густые облака, словно кто-то решил вскипятить воду. Белое облако накрыло отряд со всех сторон, кроме одной - той, в которой располагались близкие уже ворота.

Широкие, золоченые, с мощными прутьями и украшениями в виде раскинувших крылья орлов. Два кирпичных столба держали створки, а ограда крепилась на вбитых в землю тонких чугунных стержнях. Наверху прутья забора были острыми, как копья.

В темноте, за ветвями часто растущих во дворе елей, метались блики факелов. Слышны были крики людей и бряцанье металла, но рядом с воротами пока было пусто. Даже здесь самоуверенные враги не выставили караульных! Ашкес, вырвавшийся во время скачки далеко вперед, остановил коня у самых золоченых прутьев ворот. Столбы были сложены из обоженных глиняных кирпичей и достигали в высоту двух человеческих ростов. Олгмонец ловко вскочил на седло ногами, ухватился за верхний край правого столба и быстро взобрался на него, а потом мягко, как кошка, спрыгнул вниз. Через мгновение послышался скрип засова, и створки разошлись. Путь был свободен! Отряд ворвался внутрь двора.

Широкая дорожка, обсаженная лохматыми голубыми елочками и посыпанная красным песком, вела прямо к невысокому крыльцу под остроконечной крышей. Между поддерживающих ее резных колонн стояли факелы на приземистых треножниках. Кроме того, рядом с крыльцом, там, где кончались ряды деревьев, на лужайке, пылало несколько костров, в которые только что подбросили большие охапки еловых лап. Свет от тех и других был так ярок, что вся дорожка, имевшая в длину шагов пятьдесят, была прекрасно освещена.

Нападающие спешились - все, кроме Приставалы, принявшегося нахлестывать лошадей с опустевшими седлами. Недовольно храпя, скакуны помчались прямо к крыльцу, на яркий свет, а люди тем временем нырнули за строй елей, влево от дорожки. Там росли в кажущемся беспорядке кусты, давно не стриженные, но еще хранившие необычные очертания. К левому углу дома лепился павильончик с темными стрельчатыми окнами, рядом с ним чернел пустой бассейн с мраморными бортиками. Из-за павильона, среди других елей, темных и высоких, приближалось не меньше десятка колеблющихся пятен света. Очевидно, это были солдаты, ночевавшие в конюшнях.