Игорь Борисенко - Слепец

Клусси, прищурившись, оглядел толпу.

– Ура! Слава милосердному королю Клозергу!!! - подобострастно воскликнул Хелог. Он кричал это изо всех сил, повторяя раз за разом, и даже самые тупые горожане поняли, что им нужно кричать тоже. Нестройные, неразборчивые выкрики взметнулись над толпой. Малгори, может, потому, что его собственные чувства внезапно обострились до предела, почти физически ощущал настроения людей. Страх горожан, ненависть Хелога, горе Галида и Селии, спокойную, триумфальную удовлетворенность волшебника. Клусси взметнул руки и огромным шагом перешагнул на помост, к которому был прикован Малгори.

– Да свершится правосудие! - вскричал он, обращаясь к толпе. Его глаза, черные, как и жемчужина во лбу, но полные вполне живых чувств, от торжества до жестокости, смотрели на жертву. Рука, со знакомым платиновым перстнем на пальце, сжала рукоять меча, покоившегося в широких и очень коротких ножнах. Раздалось тихое вначале, но усиливающиеся с каждым мгновением гудение. Через кисть Клусси, прямо по его смуглой коже и синей ткани рукава к плечу побежали змеистые пламенные дорожки. Они опутали ключицы, объяв маленьким пожаром голову, они стекали вниз по груди, как потоки горящей смолы. Пламя окутывало Клусси с ног до головы, и скоро он весь стал одним пылающим факелом. Однако, сквозь прозрачные огненные языки можно было видеть, что волшебник невредим, и прекрасно себя чувствует. Из рукояти меча, отливавшей золотом, выходило огненное лезвие, похожее на фонтан оранжевого цвета. Вдруг раздался громкий хлопок, и все это великолепие исчезло, оставив лишь маленький язычок пламени у самой рукояти. Клусси, лишившись огненного кокона, широко улыбался, довольно разглядывая бледные лица горожан, которые от страха прижимались друг к другу.

Волшебник склонился над бывшим королем и без лишних слов и предупреждений отсек ему пальцы левой руки - двумя короткими движениями, сначала большой, а потом все остальные. Несчастный Малгори сначала даже не ощутил боли, и только через пару мгновений после того, как был изуродован, закричал. Страшно, протяжно, изо всех сил. Он отчаянно дергался, пытаясь вырвать пострадавшую руку из плена кандалов, словно бы, стоило ему освободиться - и жуткая, грызущая тело боль пройдет. Малгори дергал и дергал руку, уже не крича, а только скуля, сдирал кожу о грубые края державшей запястье железной полосы, но обугленные пеньки на руке оставались в ловушке, рядом с пальцами, лежавшими так близко… и так далеко от кисти. Крови не было - волшебный меч Клусси сразу же прижигал раны. Через некоторое время Малгори прекратил бесполезные попытки вырваться, взяв боль под контроль. Он взглянул на своего мучителя с такой ненавистью, что, казалось, она будет жечь не хуже колдовского оружия… Но Клусси только довольно осклабился. Увидев, что жертва справилась с болью и потрясением, он дал ей время поразмыслить. О том, что покорные мысли о скорой смерти и отдыхе от полной потрясений и поражений жизни тают, как робкий утренний туман в лучах встающего солнца. О том, что настоящие мучения еще только начинаются. Малгори с ужасом представил себе, как его выгонят на дорогу такого, неспособного даже снять штаны, и содрогнулся. Нет, он найдет способ прекратить это сразу, как только сможет. У него хватит сил расстаться с подобной жалкой жизнью…

Клусси, словно читавший мысли бывшего короля, терпеливо ждал. Потом он с кошачьей грацией сменил позицию, скользнув к правой руке Малгори и теми же двумя быстрыми движениями отсек пальцы на ней. Как ни готовился к этому король, обрушившаяся боль взяла его врасплох. На сей раз Малгори едва не задохнулся, потому что она просто не давала ему набрать воздуха в легкие. Словно вытащенная на берег рыба, он принялся биться грудью о низкий столик, на котором подрагивали в такт ударам отсеченные пальцы, похожие теперь на странной формы сучки. Их отделяли от кистей глубокие черные щели. Несмотря на слезы, застившие выпученные от боли глаза, Малгори видел все прекрасно. Он перестал дергаться, пытаясь разорвать тело, лишь страшно скрипел зубами.

– Наказание будет действенным, - удовлетворенно сказал Клусси. Базарную площадь заполняла странная тишина, подобной которой здесь не бывало, пожалуй, даже ночью. Волшебник презрительно разглядывал скрючившегося у его ног, трясущегося калеку, по лицу которого были размазаны вперемешку слезы и сопли. Он взял его за волосы и запрокинул голову. - Хотя… не нравится мне твой взгляд.