Эрик Ластбадер - Владычица Жемчужины

— Если сдашься без боя, — заключил Сорннн, — то приготовься к мучительной смерти. Можешь не рассчитывать на то, что тебе дадут умереть достойно.

— Это твое мнение.

— Ты знаешь, что я прав, — настаивал прим-агент. — И, кроме того, нужно подумать о семье.

— Что тебе известно о моей дочери? — резковато спросил Пнин.

— Только кое-что из твоих рассказов и собственные впечатления от нескольких встреч.

— Значит, ты не сможешь сказать, почему она любит отца своего ребенка?

— Напротив, это совершенно очевидно.

Секунду поколебавшись, Пнин кивнул, позволяя Сорннну продолжать.

— Лейти его любит, потому что он напоминает ей тебя.

Флот-адмирал вздрогнул, словно его кольнули кинжалом в бок.

— Услышь я это от кого-то другого, — прорычал он, — убил бы наглеца на месте.

Сорннн спокойно заглянул ему в глаза.

— Я сказал тебе это как друг, флот-адмирал.

Казалось, Пнин будет молчать вечно. Его била мелкая дрожь. Флот-адмирал попытался сосредоточиться на своем кошмаре и том, что он мог значить. Думать о словах Сорннна совершенно не хотелось.

— Пожалуйста, не забывай, что я хочу помочь тебе, Ардус, — добавил прим-агент.

Пнин почувствовал, как сжимается грудная клетка. Чтобы снять напряжение, ему было просто необходимо оторвать кому-нибудь голову. Он заставил себя расслабиться и дышать ровнее. Флот-адмирал понимал, что, если бы Сорннн не заставил его проглотить да’алу, у него случился бы второй приступ.

— Я ценю твою дружбу, — сказал он, — и очень на нее рассчитываю.

— Тебе пригожусь не только я.

— Что? — непонимающе взглянул на друга Пнин.

Подслушав разговор Дассе и Квенна, Сорннн стал думать, как можно использовать полученную информацию.

— Дассе очень жаден, — начал прим-агент. — Кажется, он недоволен своим теперешним положением. На этом можно сыграть.

— Но для этого…

— Правильно, — докончил за него Сорннн, — для этого тебе понадобится помощь дочери.

Кхагггуны, которым приходилось смотреть смерти в лицо, видели в глазах строй-командира Ханнна Меннуса ту же жуткую смесь бесконечности и пустоты. Видеть такое выражение в лицах умерших было порой любопытно, а в глазах живого кхагггуна — страшно. Ходили слухи, что Меннус был в плену на Лете, пустынной пепельно-серой планете, которую центофеннни когда-то использовали как своего рода телескоп для наблюдений за этой частью галактики. Возможно, они искали в’орннов, по крайней мере такое предположение существовало.

Было доподлинно известно, что Ханнн Меннус командовал отрядом разведчиков, которому было приказано подтвердить наличие шпионской техники центофеннни на планете. Среди рядовых ходили слухи, что командование не ожидало возвращения отряда. Итак, Ханнн повел отряд прямо в лапы смерти. Назад не вернулся никто, кроме Меннуса. О том, что произошло на Лете, он не помнил, а бойцы его отряда рассказать уже ничего не могли. Может, Ханнн Меннус сошел с ума, перебил всех до одного, а трупы сжег? Ответа никто не знал. Тайна так и осталась нераскрытой.

Может быть, гэргонам что-то удалось узнать после трехдневных расспросов и тщательного сканирования мозга Ханнна. Так или иначе, результаты исследования не были зафиксированы на кристаллах, что само по себе наводило на размышления. Через некоторое время Меннус вернулся к нормальной жизни, но его по-прежнему окружал ореол таинственности и подозрений. Это не прибавило Ханнну популярности среди кхагггунов, которые любят, чтобы все было предельно ясно. Он считался хорошим командиром, его ненависть к врагу была известна всем и каждому. Меннус убил множество кундалиан и всем своим жертвам вырывал языки. Съежившиеся и почерневшие языки, словно птичьи перья, украшали древко его знамени.

Касстна имел несчастье попасться на глаза двум кхагггунам Ханнна Меннуса. Он услышал их шаги, однако был слишком слаб, чтобы убежать или спрятаться. Кундалианин пытался выстрелить из ионной пушки, да только руки, парализованные ионами, не слушались, и ни один выстрел не попал в цель. Кхагггуны приближались. Касстна решил спрятаться, чем усугубил свое положение. Возможно, от потери крови у него помутился рассудок, и все-таки он отказался снять шлем и бросить ионный пистолет, даже когда его вытаскивали из норы. Увидев на нем боевые трофеи, кхагггуны разозлились еще больше, но они недаром служили у Ханнна Меннуса. Они били партизана тихо, умело, достаточно долго, чтобы растянуть удовольствие и не прикончить случайным ударом.