Эрик Ластбадер - Владычица Жемчужины

Взяв узелок с соскобом, он удалился проводить свои таинственные тесты.

Майя сидела, держа на коленях голову Бассе, и стирала с его лица последние капельки пота. Опухоль вокруг раны опала, и партизан крепко спал. Через несколько минут сон сморил и Майю.

Джийан и Маретэн присели возле остатков ужина. Ночь была такой теплой и мягкой, что казалось, воздух блестит, а лишайник и мох светятся в темноте. Наслаждаясь красотой леса, женщины смогли, пусть ненадолго, позабыть о том, что где-то неподалеку бродят кхагггуны.

Маретэн потянулась.

— Значит, ты — Джийан! — Она сидела, опершись на грубый сосновый ствол, поджав колени к груди. — Та самая Джийан, любовница Ашеры. Я несколько раз тебя видела, — продолжала Маретэн, наблюдая, как отблеск лунного света играет на щеке новой знакомой. — И Курган часто о тебе говорил.

— Наверное, ничего хорошего.

— Кургану мало кто нравится… Ты его ненавидишь? — спросила Маретэн.

Джийан понимала, что художница хотела спросить о другом. «Ты ненавидишь Стогггулов?» — имела в виду она.

— За что мне его ненавидеть? — спокойно ответила Джийан.

Несколько секунд Маретэн обдумывала услышанное.

— Ты когда-нибудь слышала о Раане Таллусе?

— Конечно, он был адвокатом Ашеров. Когда Элевсин стал регентом, слишком много времени стало уходить на государственные дела, и он частично передал семейный бизнес Раану Таллусу.

— Интересно, что ты о нем думаешь? — склонив голову, спросила Маретэн.

— Почему ты спрашиваешь?

— Сейчас Раан Таллус управляет бизнесом Ашеров, как своим.

— Я так и знала! — воскликнула Джийан. — Говорила же я Элевсину, что у Раана Таллуса непомерные амбиции и при определенных обстоятельствах он может превратиться во врага. Но Элевсин твердил, что вполне доверяет его опыту.

— Конечно, ведь так было проще самому Элевсину.

— Совершенно верно. Раан Таллус сумел стать незаменимым. Элевсин к тому времени уже слишком увлекся кундалианскими мифами и историей. Это результат моего влияния, и поэтому в возвышении Раана отчасти виновата я.

Маретэн рассмеялась.

— Я сказала что-то смешное? — удивилась Джийан.

— Нет, я просто подумала, что если бы мы были мужчинами, то наверняка бы уже плели интриги и выбирали оружие, чтобы убить друг друга.

Внезапно послышался шорох, и Маретэн стала беспокойно оглядываться. Из подлеска к ним шел Миннум.

— У меня все готово, — сказал он, присаживаясь рядом с Джийан.

— И что? — тут же спросила Первая Матерь.

— Все не так просто, как вы предполагали, — вздохнул он. — Гораздо интереснее. Да, это вещество свело рамахан с ума. Они перебили друг друга в припадке безумия.

— Очень похоже на соромиантов, — проговорила Джийан.

— Боюсь, это не совсем так, — заявил Миннум. — Клянусь, я проверил несколько раз и теперь уверен, что это не побочный продукт психотропного вещества, которое когда-либо использовала Темная Лига.

— В таком случае что же это?

— Точно не знаю, но могу предполагать с определенной долей уверенности. Когда я жил среди коррушей, однажды подслушал разговор двух Джени Серии о каком-то сложном веществе, которое они заполучили. Разговор происходил в таверне, было очень шумно, но я четко расслышал, что вещество считается очень сильным, даже опасным. Джени Серии рассыпали порошок на столе, а когда ушли, я незаметно подкрался и соскреб несколько крупинок.

Я провел исследования и обнаружил, что этот порошок не похож на другие психотропные вещества и имеет совершенно иной химический состав. Вещество довольно нестойкое, зато очень сильное.

— И что это оказался за порошок? — спросила Маретэн.

— Пришлось немного повозиться, но я все выяснил, — гордо сказал Миннум. — Это океййя, самый большой секрет саракконов.

— Саракконы! — воскликнула Джийан. — Какими ветрами моряков занесло в коррушские степи?

Миннум почесал затылок.

— Госпожа, лучше спросите, что принесло их сюда!

Лейти бушевала.

— Так, значит, он мне не доверяет?!

— Я этого не говорил. — Флот-адмирал Пнин переплел пальцы.

— Глупый, надменный кретин! Да как он смел!

— В Н’Луууру! Дочь, может, все-таки послушаешь?!

— Именно это он и имел в виду. Ты же сам сказал, Сорннн чувствует, что я по-прежнему люблю Дассе.

— И он совершенно прав, Дассе все еще живет в твоих сердцах!

Лейти смотрела на ионную наковальню. Ее щеки пылали, и вовсе не от жары.

— Я обещала помочь и сдержу слово, а мои чувства к Тью Дассе не имеют к этому никакого отношения.