Веда Талагаева: Забытая башня

— А мне больше ничего и не надо говорить, — сказал он и крепко обнял единорога за шею.

Гордый Индрик-зверь не оценил такой нежности от незнакомца, самовольно влезшего ему на спину. Он гневно заржал и что есть силы взбрыкнул задними копытами. Орн не удержал равновесие и упал на землю, очень развеселив Ронфа и Евглена.

Шар недолго хранил молчание. Прошло лишь несколько мгновений, показавшихся Ульгит долгими, как целый день, и за стеклом начал густеть синеватый туман. Ульгит надеялась, что сейчас появится химера, живущая в шаре, и у нее можно будет попросить совета и помощи. Но вместо этого внутри сферы все прояснилось, и возникло смутно знакомое чародейке женское лицо. Ульгит остолбенела от неожиданности. На ее призыв о помощи откликнулась директор волшебной школы Аструма Арла Кан. Прошло много лет с тех пор, как дочь Западного Колдуна покинула стены замка на горе Ар, но директор почти сразу узнала ее.

— Ульгит? Ульгит из Тора? — тихо ахнула госпожа Арла, — Ты вернулась? Не верю своим глазам! Я пыталась увидеть в зеркале Южную Колдунью на острове Нолава, и вдруг появилась ты. Где ты и почему зовешь на помощь?

Ульгит почувствовала, что вновь готова заплакать. Арла из Альтамура была принципиальной белой чародейкой, никогда не сходившей с пути света. А Ульгит и ее отец Каспиэн не раз тайно и явно совершали отступничество. Но, тем не менее, чародейка не услышала ни единого слова упрека или презрения от бывшей учительницы. Только удивление и желание помочь. А принять ее помощь Ульгит не могла. Она знала: черное ожерелье не позволит ей рассказать все Арле и воспользоваться ее светлыми чарами. Стоит ей сказать хоть слово правды, искусное плетение из агатовых бус сомкнется на ее шее. Выхода не было — надо было прогнать Арлу Кан. Ульгит закусила губу в притворной досаде и зло взглянула на пожилую чародейку.

— Я не просила тебя о помощи, Арла из Альтамура! — грубо ответила она и наклонила голову, коснувшись подбородком ожерелья, — Мне не нужна помощь глупых светлых чародеев.

— Но ты связана, — удивленно проговорила Арла, обескураженная такой отповедью.

— Я и сама вижу! — огрызнулась Ульгит, снова наклоняясь к зловещему украшению на шее, — Убирайся и не мешай мне!

В лице Арлы появился холодок, и Ульгит на мгновение замерла. Но чародейка из страны Пан не исчезла. Она продолжала изучать Ульгит взглядом.

— Ты не можешь снять путы. Это волшебные веревки, — наконец, сказала она, — Кто связал тебя?

— А ты угадай? — насмешливо фыркнула Ульгит, — Может, кто-то из тех добропорядочных добрых волшебников, которые всегда не давали покоя моему отцу? Из тех, кто сжил его со свету!

— Тирэно, старший брат, одолел Каспиэна в бою, — хмурясь, сказала Арла, удивленная грубостью Ульгит и задетая ее словами, — Он защищался.

— Он был такой же, как все! — возразила Ульгит и, наклонившись к ожерелью, слегка прикусила его плетеную нить зубами, — Такой же, как ты! Я не для того вернулась из небытия, чтобы тебя лицезреть, училка! Пошла вон из шара, сейчас же!

Лицо Арлы словно замерзло окончательно.

— Как пожелаешь, — сухо промолвила она, сделала шаг назад, и шар помутнел.

Туман рассеялся, сфера стала прозрачной. Сквозь нее была видна пустая комната. У Ульгит замерзли ноги и затекли запястья. Арника по-прежнему лежала на спине с закрытыми глазами, а древунов в доме не было слышно. Ульгит почувствовала себя совсем одинокой и покинутой. Она опустила голову, и, не сдерживаясь больше, горько заплакала.

Зеркало на стене помутнело, потом отразило обстановку кабинета, Арлу Кан и Ульвейга, сидевшего в кресле в дальнем углу.

— Видел это? — спросила директор школы волшебства у бывшего темного мага.

— Дочь Каспиэна? — Ульвейг сидел, опираясь о подлокотник, — Она была в доме Южной Колдуньи?

— В ее кабинете, привязанная к ее креслу, — мрачным тоном ответила Арла, — Не даром я была против этой поездки в Нумар. Не даром третий день бушует буря, а с гор сходят лавины. И с Юном я не могу связаться. Я не чувствую его присутствия. Что-то стряслось с орденом Великих Колдунов.

— А почему она отвергла твою помощь? — спросил Ульвейг, — Неужто из-за старых обид?

— Ульгит горда, как ее отец, — Арла в задумчивости покачала головой, не сводя глаз с зеркала Алаоры, принесшего столь пугающие вести, — Но она вовсе не отказывалась от помощи. Она о ней умоляла. Видел ты ожерелье у нее на шее? Это рабский ошейник.