Дмитрий Емец - Пегас, лев и кентавр

Ул попытался подбросить шнеппер на ладони, но уронил. Наклонился, и тут же влетевший в окно стальной шарик, взвизгнув, ударил туда, где он только что стоял. Девица в сетчатом свитере не поленилась отбежать от дома и, увидев маячившую голову, выстрелила.

Прежде чем она перезарядила шнеппер, Ул бросился к окну, свесился и саперкой стал перерубать мусорный рукав. Видя, что никто в него не стреляет, Рина тоже рискнула и выглянула. Где-то за забором, совсем рядом, звучали голоса. Рина поняла, что вторая четверка здесь, а возможно, и третья на подходе.

Заметив Рину, опухшая ведьмариха взвизгнула и скрюченными пальцами, как кошка, стала царапать воздух. Рина ощутила, как ее ногти раздирают ей лицо и добираются до глаз. Она закричала и поспешно присела, закрывая лицо.

– Пора нам отсюда сматываться. Девица с зеленой челочкой почти не мажет. Это ее огромный человеческий минус! – услышала она голос Ула.

Он уже расправился с мусорным рукавом и теперь стоял у стены, всунув палец в углубление в кирпиче, внутри которого, серебрясь, жил стальной шарик. Жилось ему там неплохо, но одиноко. В черепе Ула среди разнообразных мыслей ему было бы интереснее.

Рина стонала. Она боялась прикасаться к щекам, которые, как ей казалось, были одной сплошной раной. Болело правое веко, крыло носа, край рта. Всё, что успели разодрать когти «жилетки».

– Что у меня с лицом?

Ул мельком оглянулся.

– Веснушек многовато, но к этому можно привыкнуть… Эй, ты на кого кидаешься? Классический женский подход: найди того, кто к тебе хорошо относится, и сделай его жизнь невыносимой!

– Эта ведьма мне чуть голову не оторвала!

– Вот именно, – закивал Ул. – Слушай чаще, что говоришь: «не оторвала!» Это в шныровском понимании и есть информация. А «чуть» у нас не считается. И поменьше обращай внимание на то, что кажется. Ведьмари всегда врут.

Рина недоверчиво провела пальцами по лицу и убедилась, что это чистая правда. Раны существовали исключительно в ее воображении.

– Пошли! – сказал Ул.

Они оказались на площадке. Прямо – лифтовая шахта. Слева – ступеньки. Ул прислушался. Заблуждение, что в пустых домах тихо. Где-то что-то качается, лязгает, трется, капает, монотонно гудит. Звуки сливаются в нечто целостное, размеренное, не имеющее ни конца, ни начала. И из всего этого складывается то, что мы по недоразумению зовем тишиной.

– Вверх или вниз? – спросила Рина.

Ей больше хотелось наверх. Все-таки двадцать четыре этажа в запасе. И пусть ведьмари ищут их в блоках двух сотен пустых квартир.

Но палец Ула ткнул «вниз». Рина покорно двинулась к лестнице, но ее спутник уже нырнул в шахту и загрохотал скобами. Рина начала спускаться за ним, надеясь наступить ему на голову, когда он замешкается внизу. Вначале было светло, но потом шахта ушла в подвал. Послышался всплеск.

– Ага! Вода! Это отлично! – услышала Рина гулкий, разнесшийся по шахте голос Ула.

Рина, успевшая уже спрыгнуть в воду, находила в этом мало «отличного».

– Если тебе нужно, чтобы было мокро, тут рядом еще мокрее есть! – ответила она с раздражением, стараясь равномерно намочить ноги: так правой не обидно, что левая суше.

Лучше бы она об этом не упоминала.

– Где? Показывай! – заинтересовался Ул.

Рина кивнула в темноту. Ул вытянул из кармана фонарик и щелкнул кнопкой. Не горит. Он вытащил батарейки, постучал ими друг о друга и снова вставил. На сей раз фонарь зажегся, но как-то без осознанной необходимости – исключительно из жалости к хозяину.

За их спинами что-то полыхнуло. Рина оглянулась. Из лифтовой шахты вытекало красноватое сияние. Оно накатывало волнами и гасло только на повороте коридора. Стекло фонаря в руке у Ула треснуло и осыпалось. Он отбросил фонарик и достал зажигалку. Она была серьезная, из гильзы. Рина все оглядывалась на шахту. Красноватое сияние становилось ярче.

– Это мы называем «блинчик». Он запекает. У тех, кого он накроет, глаза потом как вареные яйца, – пояснил Ул, быстро шагая по коридору.

– А если бы мы не ушли сверху? Что тогда? – спросила Рина.

– А если бы твой папа за день до свадьбы попал бы под трамвай? Тогда что? – резонно ответил Ул.

– Он попал под велосипед, – не обижаясь, признала Рина.

Это была чистая правда. Папа вечно под что-нибудь попадал. То под парня на роликах, то под тележку в супермаркете. Понятно, конечно, что не трактор, но регулярность событий настораживала.

Ул прокрутил колесико зажигалки.

– Ага! Вот и наша водичка! – заявил он жизнерадостно.