Ольга Обломова - Чужая судьба

Раскраска их, как и у большинства других представителей фауны, зависит от пола и возраста. Самцы роков имеют однородный серо-зеленый оттенок кожи, дети, как правило, пятнистые коричнево-зеленые, ну а самочки… Самки снизу окрашены в тот же серо-зеленый, а вот сверху блистают всеми цветами радуги, при этом смотрясь чрезвычайно впечатляюще. Например, Ниру. Удлиненная её морда более темного, более зеленоватого оттенка, чем брюхо. Разрез глаз обведен темно-зеленой, почти черной каймой. Роговые наросты на голове, так же темно-зеленые у основания, к верхушке алеют. Спускаясь вниз по шее, они как бы передают этот цвет коже на спине, и та горит красным, имея более светлый оттенок у места крепления крыльев и вновь темнеющая к хвосту, кончик которого уже практически коричневый. Сами же крылья покрашенные у основания тем же красным, постепенно перебирают все нюансы этого цвета, у краев переходя с оранжевого на желтый. Несмотря на несколько раздражающее буйство краски, выглядит это очень и очень впечатляюще. С расправленными крыльями она напоминает огромный драгоценный камень.

Тем временем, за раздумьями, сад закончился, и принц с Ниру вышли на нужную площадь. Но здесь Тайшата ждал сюрприз, и не сказать, чтобы приятный. «Какого фига?!».

— Ваше Высочество? Решили покататься? — невысокий седовласый айран невозмутимо смотрел на Тая. — Разрешите нам с Джефом составить вам компанию?

Хмуро разглядывая огромного серого рока, принц также хмуро вопросил:

— А разве я могу не разрешить, Каджи?

— Конечно, можете, — спокойно ответил мужчина, слегка отстраняясь от яростно шипящей Ниру, недовольной близким соседством с более крупным роком. Да еще самцом. «Феминистка она, что ли?». — Только ведь небо не принадлежит никому, а я не принадлежу вам. Так что…

И седовласый развел руками, обозначив на губах улыбку. Тай в непритворной ярости сжал челюсти и, не ответив ни словом, ни жестом, подошел к любимице Шата. Слегка погладил её по морде, успокаивая, затем забрался на спину, устраиваясь как можно удобнее. Из памяти предшественника Тай знал, что при полете на роках сесть наиболее свободно и комфортно чрезвычайно важно. Причем, учитывая, что кожа у этих ящеров гладкая, а спина твердая, сделать это довольно сложно. И ведь никаких смягчающих подушечек не приспособишь! Согласные выносить на своей спине айранов, никаких иных вещей роки терпеть были не намерены — если эти вещи не в руках пассажиров, конечно. Капризность этих животных — еще одна причины не большой их популярности.

В конце концов, найдя удовлетворившую его позу, принц слегка постучал по спине Ниру, показывая, что готов. И тут же почувствовал, как его словно тяжелым одеялом накрыло, причем всего — теперь он не мог пошевелиться, в чем тут же и удостоверился, попытавшись слегка качнуться вперед. Дыхание, моргание и легкое подрагивание пальцев — все, что сейчас было доступно Таю. Таково действие магии роков. Когда-то подобным образом они переносили на себе добычу или детей — и тем и другим позволять двигаться было нежелательно. После приручения это стало способом удерживать на себе седоков, не позволяя им свалиться. Которым за возможность летать приходилось платить некоторой некомфортностью состояния.

Подавив возникшую, несмотря на подготовку к подобному, панику, Тай несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и пожелал взлететь. Роки, которые неплохо чувствовали самые верхние, в основном направленные на них, эмоции, именно таким образом и управлялись. Вот и Ниру сделала несколько шагов, расправила крылья, легкий толчок и… они взлетели. «Ух, тыыы!».

После вознесения в воздух все опасения исчезли, связные мысли испарились и в голове остались только какие-то непонятные, восторженно-матерные восклицания. Лететь навстречу зеленовато-голубому, чуждому небу, чувствовать под собой мощь и силу животного, зная, что только от него теперь зависит твоя жизнь, ощущать эту километровую пустоту под собой, холодноватый ветер на коже, одиночество и приволье было… непередаваемо. Забылось, что мир чужой, забылось, что сзади летит Каджи, что у него самого теперь куча проблем, впереди сплошные испытания, на земле остались нерешенные дела и не особо удающаяся роль предшественника — все это забылось. Остался лишь простор, восторг и свобода, свобода, свобода. «Неудивительно, что это так нравилось Шату!».

Тай видел, как слегка «искажается» воздух впереди, когда встречный ветер ударяется о защиту рока, долетая до пассажира уже в весьма прогретом и потерявшем значительную силу варианте. Опустив взгляд, принц посмотрел на землю и только сейчас понял, с какой же сумасшедшей скоростью они летят. Именно этот момент выбрала расшалившаяся Ниру, чтобы сделать «мертвую петлю» — сердце ухнуло куда-то вниз, казалось даже остановившись. В воздухе ощущение тяжести прошло, и, не чувствуя ремней, мерещилось, что не держишься никак. Магия как-то забывалась. «Твою мать!!! Это покруче и русских и американских горок вместе взятых!». После «выпрямления» Тай буквально чувствовал, как глухо бьется в груди сердце, звоном отдаваясь в ушах. «Ну девочка моя, предоставляю тебе полную свободу. Полет на твое усмотрение. Развлеки меня, но, умоляю, так, чтоб я жив остался!». Понявшая все Ниру камнем ухнула вниз. Тай закричал…