Валерия Лихницкая: Элантида

Над Эвенкаром никогда не сверкали молнии, не гремел гром, люди, родившиеся здесь и ни разу не покидавшие город, знали о песчаных бурях, ураганах, потопах и наводнениях только понаслышке, да и то считали все эти капризы бушующей природы, изредка случающиеся где-то в далекой глубинке, не чем иным, как делом рук каких-нибудь магов, в очередной раз что-то не поделивших. Впрочем, ничего удивительного здесь не было. В этом мире стихия редко показывала свой характер, дожди случались тогда, когда это было нужно, солнце не выжигало посевы, в реках было достаточно рыбы, а почва всегда давала если не богатый, то хороший урожай.

А все потому, что Академия Волшебства тщательно отбирала лучших специалистов, которые могли не только противостоять стихии, но и повелевать ею, — и направляла во все города и села по всему миру. В каждой, даже самой маленькой деревушке, был свой маг-целитель, не говоря уже о так называемых магах-погодниках, без которых вообще было сложно представить этот мир. И, конечно же, лучше всех жилось Эвенкару — городу, который уже несколько сотен лет был столицей мира. Так было всегда.

Но с некоторых пор жителей одолевало беспокойство, нарастала какая-то непонятная тревога, она чувствовалась везде — неуловимо дрожала в чистом прозрачном воздухе, в легком шевелении ветра, мелькала во взглядах, приходила во снах, но почти никогда не звучала наяву, ни словом, ни звуком не упоминая о своем существовании. Даже король Рагнар не осмеливался поднимать эту тему, повинуясь негласному запрету, наложенному на… собственно, на что был наложен запрет, не знал никто, но спрашивать кого-либо или обсуждать это никому в голову не приходило.

Однако все прекрасно понимали, кто это может знать, и с кого надо спрашивать в первую очередь. Понимали и… молчали, смиренно опуская глаза. Особенно здесь, в Эвенкаре, столице Великого Королевства и, уже на протяжении нескольких десятилетий — всего мира.

Неподалеку от королевского дворца высилась огромная башня. Стражники, стоящие у входа, не внушали ужаса своим неимоверным количеством, поскольку их было всего двое, не носили устрашающего вида доспехов и даже не обладали зверскими лицами, но к этой башне без особой надобности никто приблизиться не решался, а надобности такой у народа, хвала создателю, не возникало. Хотя стояла она в очень доступном месте, практически в центре города, и окружающий ее ров с водой имел более чем символическое значение, который очень легко преодолевался, было бы желание. Но подобных желаний никто из посторонних не выказывал, и шансов увидеть случайного посетителя, постучавшего в тяжелую дверь темной башни, сводились практически к нулю.

На одном из верхних этажей, в небольшой зале, отдаленно напоминающей рабочий кабинет, на пустой серой стене одиноко висела картина. Возле нее стояли люди, смиренно потупив головы перед высоким человеком в длинном черном плаще, который размеренно прохаживался взад-вперед в безуспешной попытке взять себя в руки и хоть как-то усмирить свою бушующую ярость. Наконец, он остановился и ткнул пальцем в картину.

— Это что?! — заорал он на несчастных, уже готовых провалиться сквозь землю. — Что это такое, я спрашиваю?!

Картина действительно была не совсем обычной. На первый взгляд могло показаться, что на ней изображен превосходный пейзаж, просто мечта художника — роскошная зелень листвы векового леса, ласкающая глаз синева чистого неба — все это выглядело таким живым, что можно было увидеть, как ветер колышет листья экзотических деревьев, а по небу время от времени пробегают легкой дымкой облака. Это на первый взгляд. А на второй вы бы убедились, что так оно и есть. Картина жила. Но как раз это нимало не удивляло человека в черной мантии. Его удивляло другое. Мало того, это его крайне злило, даже, если быть точнее, доводило до состояния бешенства, которое все труднее получалось контролировать.

Между деревьев, не разбирая дороги, продираясь через густые заросли, но при этом ни на мгновение не сбавляя скорости, верхом на вороном коне скакала… нет, просто летела женщина, спасаясь от преследователей. Поджарый жеребец, казалось, был рожден для скачки — он легко перелетал через высокие кустарники, пригибался под нависшими ветвями, возникающими на пути, делал невообразимые петли, отрываясь от погони, загоняя обидчиков в естественные ловушки, и не причиняя ни малейшего вреда своей драгоценной хозяйке. А всадница была действительно, словно заговоренная. Шестеро всадников, гнавшиеся за ней по пятам, были вооружены до зубов и очень хорошо владели своим оружием. В ход шли стрелы, арбалетные болты, даже огненные шары и ледяные молнии, срывающиеся с зачарованных мечей, но ей все было нипочем, от всего она успевала увернуться с какой-то фантастической ловкостью, будто предвидела каждое их действие, не оглядываясь ни разу и двигаясь целенаправленно к… мерцающему облаку посреди поляны и, наконец, достигнув своей цели, прыгнула в это призрачное пятно и — исчезла.