Дмитрий Щербинин - Среди миров

Вскоре орлы опустились на деревянную, огороженную площадку. Открылись двери. Появился Ингмар, и ещё несколько воинов. Первым к соскочившей с орла Марии подошёл Ингмар. Спросил:

– А где Саша?

– Он улетел в Многомирье.

– Значит, вырвался. Ну, повезло ему!

– Не совсем так. Мы были внутри мира Тогост, а там, в самом его центре спало железное существо.

– Чудище?

– ОНО не злое и не доброе. Но ОНО поглотило Саша.

– Ничего себе, не злое – проглотило! Рано, значит, я за Сашу обрадовался. Погиб друг. Эх…

– Нет, ты не понял, Ингмар. Проглотило, это не значит – уничтожило. Там, внутри ОНО можно жить… Ну, по крайней мере, некоторое время жить. Всё же я не представляю, чем в его железной утробе можно питаться. Но я в Сашу верю. Он ведь такой ловкий, он из любой передряги вырвется.

– Я тоже верю. А чудовище это или как ты называешь его – ОНО. В такое трудно поверить… раньше я бы подумал: разыгрываешь меня, но после того, что произошло, я уже ничему не удивляюсь.

И Ингмар кивнул вверх, туда, где среди близко сплетённых ветвей пробивалось багровое свечение.

Мария спросила:

– А ты знаешь, что Влааща разделен на две половины? Попал на самую границу Шегъгорърара?

– Знаю. Я уже был, там у самой границы. Представь себе, Влааща ещё некоторое время пытался вращаться. От этого на границе образовались незначительные холмы и трещины. От этого могла бы либо сорваться поверхность Влаащи, либо же вообще – этот мир раскололся бы на части. Но, к счастью, вскоре вращение прекратилось.

– Ну и вы…

– Да, конечно, сейчас мы пытаемся пробиться к противоположной, свободной половине Влаащи, но, так как заградительная стена углубляется в почву, нам это пока что не удалось.

– А как вы пробиваетесь?

– Лопатами.

– Да уж – не самые мощные орудия, – невесело молвила Мария.

– Что есть, тем и пользуемся.

– Ну а что насчёт рек? То есть, я хотела спросить: эта завеса и их течение перекрыла, нельзя ли поднырнуть?

– Мария, ведь всего только четыре часа прошло с тех пор, как началось это безобразие. Да – мы пробовали поднырнуть. Ничего хорошего не получилось. Нашего смельчака отбросило назад, да с такой силой, что он едва жив остался. Впредь надо действовать осторожнее. Ещё неизвестно, все ли реки перекрыты до самого дна, и вообще – неизвестно, как глубоко эта завеса пробила почву… Неизвестно, чего ждать…

И, только Ингмар произнёс эти слова, как багровое свечение стало меркнуть, послышался пронизывающий, тяжёлый гул. Стоявшие поблизости воины переглядывались, спрашивали друг у друга:

– Что это?

Мария произнесла:

– Когда я была на Тогосте, некие металлические громады начали долбить почву. Так они добрались до самого центра мира…

– Как бы и здесь такой беды не приключилось, – молвил Ингмар.

Но, только он успел это произнести, как именно такая беда и приключилась. И земля и деревья сильно содрогнулись, а затем начали мелко, настойчиво трястись.

Мария воскликнула:

– Долго мы здесь мы не продержимся! Надо улетать, и скорее!

Ингмар смотрел вверх, но из–за близко сомкнувшихся ветвей мало что можно было увидеть. Впрочем, угадывались очертания чего–то громадного, что вполне могло раздавить всех их, вместе с крепостью.

И Ингмар произнёс:

– Деревья и сейчас нас защищают. Скрывают от вражьих глаз.

– Говорю тебе – эта защита недолговечная, – произнесла Мария. – Ещё недолго и разворотят весь Влааща.

– Предлагаешь на орлах улетать?

– Да.

– Но вот, если мы полетим, то нас точно заметят.

– Здесь нет безопасного места, Ингмар. Куда ни сунься, а везде смертельная опасность. По крайней мере, я предлагаю не отлетать далеко отсюда. Быть может, когда Влааща будет разрушена – хоть ненадолго откроется проход, и мы успеем вылететь к свободному небу.

– Эх. Тяжело. Тяжело… Чем больше людей – тем труднее. Я отвечаю сразу за многих, и не имею права никого здесь оставить…

С напряжённым, мрачным выражением Ингмар отдал указания – всем готовиться к отлёту, и ничего с собой не брать, так как вылетать придётся уже в ближайшие минуты. Ещё надо было предупредить тех людей, которые работали у границы, копали почву (у них, правда, имелись свои орлы).

Почва дрожала всё сильнее и сильнее. Вздрагивала и скромная Светградская крепость. И, хотя крепость строили из крепких брёвен, на славу – это не могло уберечь её от трещин, которые разрывали почву и становились всё более широкими. Вскоре крепость могла попросту провалиться в одну из этих трещин.