Дмитрий Щербинин - Среди миров

Жабообразный говорил:

– Превосходно, Владар. Ты – лучший фехтовальщик на всём нашем Тсех–тун–Даааааре.

– Ну, лучший – не лучший, это сложно сказать. У вас ведь, тоже немало отменных бойцов. Хотя, в связи с недавним переводом основных сил на границы с Шегъгоръраром – может, ты и прав. Всё же я стараюсь не терять формы.

– Кто же был твоим учителем?

– За это благодарен Петру–воину. Если бы не он, то за три года своей жизни на Светграде, я точно стал бы «библиотечной крысой». Знаешь, как сложно оторваться от этих древних фолиантов?

– Да. У нас нет такой роскошной библиотеки как на Светграде, но всё же свитки знаний и поэзии наших предков свято хранятся в подводном храме…

– Знаю, знаю, уважаемый Тщен–тор–Горт…

В это время они вышли в галерею. Теперь по одну сторону от них в нишах высились статуи великих Туг–ил–Дааааров древности (Тут–ил–Дааарами звали себя двухметровые жабы), по другую же сторону за колоннами открывался привычный Владару вид на город Миит–зан–Даааар.

В городе, так же как и в воздухе, главенствовали всевозможные оттенки зелёного цвета. Зелёными были дома, зеленоватой была болотистая почва… Зато ни в одной из многочисленных построек даже самый внимательный наблюдатель не заметил бы острых углов. Исключительно овальные, округлые формы. Естественно, зелёной была и растительность. Деревья с ветвей которых свисали длинные мшистые пряди и стволы которых тоже отливали зеленью. Там, внизу, вряд ли смог бы пройти человек, зато жабообразные уверенно ныряли в топи, плавали в воде. В воздухе суетливо носилась мошкара, но, к счастью, эта мошкара питалась не кровью, а ряской и прочими растениями и водорослями…

Душный, наполненный зеленоватыми испарениями воздух скрывал дали, но всё же, если приглядеться, то можно было разглядеть два мира . Эти миры также были окутаны зелёным маревом и на них также обитали жабообразные Тут–ил–Даааары. Вообще всё в радиусе пяти тысяч километров входило во владенья этих существ, а Владар находился у них с дипломатической миссией…

Вот раздался быстрый стрёкот крыльев, и на уровень галереи поднялась стрекоза внушительных размеров. В её выпуклых, состоящих из многочисленных тускло–поблёскивающих долей глазах Владар увидел свои многочисленные отражения.

Он заметно возмужал с тех пор как покинул родной мир Яблочный. Всё же пять лет прошло, и ему сейчас – двадцать три года. Одет он был в слегка растрёпанный после спортивного поединка с советником Тщен–тор–Гортом костюм. Сам – высокий, статный, хорошо сложенный, с аккуратной, небольшой бородкой, и светлыми усиками. Волосы у него были средней длины, светлые; лицо благородное, задумчивое.

Глядя в это подвижное, живое стрекозье зеркало Владар поправил причёску и только потом посмотрел на жабу, привольно развалившуюся на спине гигантской стрекозы.

Этот посыльный Тут–ил–Даааар квакал (а Владар через устройство на своей шее понимал его):

– Правитель Бадор–гул–ЗагЗагЗаг созывает всех высокопоставленных чиновников на собрание.

– Ого, – квакнул спутник Владара – Тщен–тор–Горт. – Вроде, до конца недели никаких собраний не намечалось.

– Не намечалось, однако, дело очень важное.

– Какое же?

– Не знаю. Ничего кроме этого не было сообщено. Через три часа, в тронном зале – собрание. Всё. До встречи. Мне ещё многих найти нужно.

Наездник дёрнул поводья, и стрекоза, обдав Владара и его спутника зеленоватым, зловонным облачком, развернулась, и полетала вверх, туда, где также находились галереи многоэтажного, грандиозного сооружения.

Советник Тщен–тор–Горт квакал:

– Действительно – произошло нечто выдающееся, если нас созывают так неожиданно.

– Да уж, да уж, – кивнул Владар. – У вас здесь жизнь идёт медленно, без особых событий, всё тянется–тянется, всё по расписанию. Всё как на боло… э–э… Ну да, кругом же болото.

– Знаю, знаю, друг мой. Хочется тебе на солнечный мир, а ты уже третий месяц у нас прозябаешь.

– Ты знаешь, Тщет–тор… меня здесь вполне устраивает. Ну, по крайней мере, сейчас. Можно отвлечься от суеты, и заняться своими рукописями. Ладно, встретимся через три часа у тронной залы.

Тщен–тор–Горт квакнул на прощанье, и запрыгал дальше, ну а Владар приложил ладонь к едва приметной, но уже хорошо знакомой ему выемке на стене. И тут же отодвинулась вбок плита, открылся проход в те несколько комнат, которые были выдАнны для дипломата Владара.

Когда Владар переступил порог, плита так же бесшумно задвинулась на место.