Робин Бейли - Стужа

Ей по-прежнему ужасно не нравилась подобная перспектива. Хотя Стужа верила конкретно этому шондосийцу, его народ пользовался дурной славой, и ей было нелегко забыть об этом. Впрочем, Незнакомец в лесу доверял этим людям, а все, о чем он говорил, оказалось правдой.

— Если иначе нельзя, тогда мы теряем время, — сказала она. Ее друг задумался. Потом отрицательно покачал головой.

— Время еще есть, — произнес он спокойно. — Мы проделали долгий путь, а тебе к тому же пришлось драться. Если хочешь, можешь окунуться в ручей и освежиться.

Стужа улыбнулась, оценив его деликатность. Наверняка от нее разило потом, а на руках и лице толстым слоем лежала дорожная пыль. Ее одежда была вся в темных пятнах крови. Даже в волосах, спутавшихся и взлохмаченных во время скачки, запеклась кровь.

— Еще совсем недавно мой отец отрезал бы язык любому, кто осмелился бы такое сказать. — Она пожала плечами, в голосе ее прозвучала грусть. — Да, времена меняются.

— Если ты стесняешься, я куда-нибудь отойду, — предложил Креган.

— Я больше никого не стесняюсь. — Она постояла, глядя через плечо на юг, туда, где лежала Эсгария. — Это осталось в прошлом.

Как сказать ему? Как признаться хоть кому-нибудь в том, что она совершила?

Сложив одежду на берегу и оставив тут же Книгу и меч, она вошла в журчащий ручей. Вода была ласковой и прохладной. Стужа, будучи от природы грациозной, наклонилась вперед, просто и естественно. Густые черные волосы поднялись и закружились, словно водоворот, когда она погрузилась в воду с головой. Потом она вынырнула и начала смывать с себя грязь.

Купание подняло ей настроение. Она опустила в воду лицо, чтобы вода помассировала ей кожу, ступнями она ощущала песок и гальку на дне. Она постирала одежду, смыв с нее пыль, но бурые пятна остались видны на серой ткани.

Она иногда поглядывала на Крегана, чувствуя, что он не спускает глаз с ее обнаженного тела. Он сидел на берегу, и ей забавно было наблюдать, как он то и дело меняет положение. Теперь он сидел плотно сжав колени.

— Может, это тебе не помешает, — сказала она, брызгая в него водой.

Она натянула на себя мокрую одежду, надела пояс и пристегнула меч.

— Пожалуй, тебе не следует одеваться в мокрое, — сказал он, поднимаясь.

Она моргнула. Было уже довольно поздно, но даже в сумерках нельзя было не заметить, что он возбужден.

— Ты просто хочешь продлить удовольствие, любуясь мной, — упрекнула она его. — Гораздо быстрее я обсохну на скаку. — И как бы между прочим добавила: — Эй, а ты сможешь скакать в таком состоянии?

Креган пригладил спереди свою тунику и широко улыбнулся. Она подняла с земли Книгу и спрятала ее, подзывая Ашура. Зверь вскинул голову и подошел к ней.

— У меня есть немного вяленого мяса в седельной сумке, — сказал Креган. — Поедим на скаку.

Когда Стужа взобралась на спину Ашура, а Креган уселся в седло, они принялись за еду. Мясо было очень соленым, но Стужа была так голодна, что оно показалось ей удивительно вкусным. Как только с мясом было покончено, она ударила Ашура пятками в бока, и он пустился вскачь, Нери за ним. Стужа наблюдала за бегущими впереди тенями, в то время как поднявшаяся из-за горизонта луна светила им в спины.

Справа от них выросла стена — грозные Крильские горы. Похожие на исполинских солдат, скалистые и обрывистые, они смутно виднелись вдали, отбрасывая черные тени, среди них возвышалась гора Друд. У Стужи мурашки побежали по спине, и она постаралась избавиться от этого ощущения. Она слышала, что эти горы и зажатые меж остроконечных вершин долины населяет племя столь злобное и дикое, что даже закаленная в битвах роларофская регулярная армия не рискует пересекать границы земель этого племени. Она почувствовала глубокое облегчение оттого, что их путь не лежал через эти страшные края.

В Эсгарии почти не было гор. Но однажды, когда шло ее пятнадцатое лето, она взобралась на высокую скалу над Календским морем. Соленые брызги летели ей в лицо, ветер трепал волосы. Она дала себе полную волю, и ее колдовской дар высвободился во всей своей ужасающей силе. Громадные волны разбивались о зубчатые скалы внизу, море бесилось и пенилось.

Это сделало не божество, которым управлял чародей. Никаких магических символов и заклинаний. Это сделала ведьма с помощью той силы, что является частью ее самой. Это она вызвала шторм. Это по ее повелению он прекратился.

Впрочем, так было первый и последний раз. Ее силы иссякли, ее дар отняли. Теперь у нее был только меч.