Робин Бейли - Поющая кровь

Вокруг них вспыхнул свет и погас, они так и остались сидеть на земле в темноте — мать и ее дитя.

— Я люблю тебя, сын, — шептала она.

Стужа выпустила из рук сына, тяжело осела на правый бок и удержалась на локте, охнув от боли. Из уголка рта выступила струйка темной крови. Пальцами левой руки она ощупала рукоять Жала Демона, выступавшую прямо под грудью. Она была влажной и липкой. Как и туника. Теплая жидкость стекала вниз по ребрам.

И вновь сила кинжала дала о себе знать, его приглушенные завывания зазвучали в голове. Губы ее разомкнулись, чтобы вторить ему. «Еще рано, молчи», — приказала она себе. Крепко сжала губы, не поддаваясь проклятию кинжала, заставлявшего ее кричать.

Терлик опустился рядом с ней. Он взялся за торчавшую рукоять и собрался вытащить кинжал, но она остановила его.

— Ножны, — она кивком показала на Кела. — Они у него. Принеси их сюда.

Он с подозрением посмотрел на своего племянника. Кел так и не шевелился с тех пор, как Стужа отпустила его. Он сидел, широко раскинув ноги, руки безвольно свисали вдоль тела. Он бессмысленно таращил глаза, как малый ребенок.

Отстегивая пояс с ножнами с талии Кела, Терлик поморщил нос.

— Он весь обмочился, — брезгливо отвернулся от него роларофец. — Что ты с ним сделала?

Она тяжело дышала. Снова выступила кровь изо рта, и она утерла ее тыльной стороной руки.

— Я не смогла убить его, Терлик. — Она вцепилась в его рукав и попыталась подтянуться, чтобы встать, но он снова усадил ее на землю. — Своим волшебством я проникла в его разум и уничтожила его. Все, что он знал и умел, все, что составляло его сущность или могло составить в будущем, — все это исчезло. — Она вдохнула через силу и пристально посмотрела на сына. — Он был таким милым ребенком, когда родился. И теперь до конца жизни он останется таким же ребенком.

Терлик нервно сглотнул. Сжал рукоять Жала Демона.

— Я должен извлечь его из тебя, — стиснув зубы, произнес он. Помедлил и выдернул.

Лезвие оцарапало кость, и нестерпимая, слепящая боль вынудила сделать то, чего не мог от нее добиться Жало Демона. Она откинула голову и пронзительно закричала. Терлик держал кинжал острием вверх и со страхом взирал, как черная кровь стекает по лезвию на рукоять и капает ему на руку.

— Спрячь его в ножны, — выдохнула она. — Быстрей, пока он не привел в действие свою силу.

Он поступил как она ему велела — резко сунул кинжал в серебряные ножны. Она вырвала кинжал из его рук, кое-как привстала и нацепила его на себя — Терлик не успел ее остановить. Только выругался, оторвал кусок ткани от своего рукава, сунул его ей под одежду и прижал к ране. От его прикосновения она поморщилась, но и вздохнула с облегчением.

Она победила Жало Демона. Его дьявольская сила проникла в нее, однако Стужа сумела отвернуть ее в сторону и спасти свою душу. Но тело пострадало значительно. Кровь из раны лилась сквозь жесткую ткань, которую приложил Терлик, солоноватый привкус стоял во рту. Трудно было дышать в полную грудь.

Между ног Кела, в пыли, сверкнул Глаз Скраал. Не говоря ни слова, она указала на него. Терлик подобрал камень и вложил ей в руку.

Слабым голосом она вымолвила:

— Моя мать — я должна завершить заклинание.

Она захотела встать, но друг не пустил ее, обхватив руками.

— Ты слишком серьезно ранена. — Он нежно поцеловал ее в лоб. — О тебе мы должны сейчас беспокоиться.

— Нет, — она стояла на своем, отталкивая его руки, — я тебе уже сказала, что мне нужно. Лучше помоги встать.

Он грустно посмотрел на нее и затем легко поднял ее на руки.

— Я сама могу идти, — уверила она, но он все равно отнес ее в середину круга из золота.

— Скажи, что надо делать, — попросил он, опуская ее на землю. — Я все сделаю. А ты не двигайся.

Она оперлась на руку.

— Сперва принеси Кела тоже в круг.

Он поспешил исполнить это пожелание и принести ее сына с другого конца двора. Усадил племянника с противоположной стороны рисунка. Кел уставился на свои растопыренные пальцы, по подбородку стекала слюна.

— Теперь принеси мне книгу. — Подождала, пока книга не появилась перед ней на земле. — А теперь лампу.

Он ее тоже принес, двигаясь как можно проворней.

На этот раз песня, которую она позвала из души, была еле слышна, аккорды звучали несвязно и сдержанно. Но она простерла руку, и на ладони ее голубым светом вспыхнул крошечный огонек.