Робин Бейли - Поющая кровь

И в этот миг огромная черная тень с глазами, горящими ярким огнем, спасла ее. Ашур налетел на Терлика сбоку и столкнул его наземь. Меч выпал из разжавшейся руки. Роларофец не издавал ни звука, просто лежал не двигаясь.

Стуже показалось, что у нее вот-вот остановится сердце. Она возблагодарила богов, что единорог не применил свой острый рог, когда напал на него, что не вздыбился и не стал бить его своими смертоносными копытами. Но с какой силой Терлик ударился о землю! Такой удар мог оказаться смертельным для ее возлюбленного.

Терлик двинул ногой, и она чуть не засмеялась — так отлегло от сердца. Но рука его нащупывала булыжники в поисках выпавшего меча, и она поняла, что это еще не конец. Как только он встанет на ноги — все опять повторится.

Пока она не покончит с Келом.

Она вскочила на ноги и быстро пошла к сыну. Он был растерян и страшно напуган. Это даже принесло ей некоторое удовлетворение, и она, постукивая мечом плашмя по ладони, угрожающе приблизилась к нему.

— Ты никогда не любила меня! — завопил он.

Его слова на нее совсем не действовали. Перед ней всего лишь безумный, бешеный зверь, и ее долг — избавить его от страданий, прежде чем он заразит бешенством кого-нибудь еще.

— Ты любила всех, кроме меня! — Он громко хныкал. — Меня никогда! — Поднял кулак, в котором держал сверкающий ярко-красный талисман, и направил его силу на нее.

Он хотел лишить ее воли, как-то раз ему это удалось. Но тогда она не догадывалась о собственных возможностях. А сейчас ей стоило лишь мысленно повести плечом — и заклинание сына не достигло цели. Он приводил в действие магические силы талисмана, но они наталкивались на ее защиту, давая знать о себе только робкими покалываниями. Хоть сын и силен, но не настолько, чтобы поразить ее. Он напрягался изо всех сил, свечение вокруг его руки превратилось в красный огонь, но все напрасно.

Лезвие меча, острое как бритва, быстро промелькнуло в этом таинственном свете. Рука Кела шлепнулась на землю, пальцы, беспомощно державшие амулет, медленно разжались. Нечеловеческий вопль вырвался из глотки сына, он отшатнулся, скорчившись, и, не веря глазам своим, уставился на обрубок, из которого хлестала кровь.

Тотчас раздался еще одни крик, заглушивший вопли Кела. Она узнала знакомый голос и вовремя обернулась на Ашура — он вздыбился и бил копытами, предупреждая ее. Глаза его неистово сверкали, подобно звездам.

Удар грома расколол небо, сотрясая все вокруг. Голубые, оранжевые молнии зигзагами вспыхивали по всему небу сквозь тучи, раздирая ткань ночи, наполняя воздух резким запахом гари.

— Отстань от него! — взревела Реймут. — Оставь моего внука!

Мать стремительно шла к ней, вид ее был ужасен. В глазах потрескивали, сверкая, молнии, длинные волосы развевались вокруг лица. Колдунья махнула кулаком, последовал еще один оглушительный удар.

Стужа мельком взглянула на Книгу Шакари, лежавшую в середине круга — там, где прежде стояла Реймут. Ветер, поднявшийся уже не по воле Стужи, перелистывал страницы книги, и она вспомнила о ритуале, которому помешала. Сегодня ночь новолуния, и в эту ночь заканчивается жизнь матери — та, что она получила без магии Артефактов.

Голос Реймут — мощный и гневный — перекрывал шум бури:

— Мне следовало убить тебя той темной ночью много лет назад. Но муки страдания по твоему отцу и брату ослепили меня тогда. Теперь ты готова лишить жизни собственного сына и обречь меня на смерть во второй раз. Ты чудовище, Самидар, настало время положить конец твоим злодеяниям!

Стужа задрожала от душевного волнения, ведь слова обвинения, которые она бросила в лицо Келу, вернулись к ней из уст матери, произнесенные с такой горечью. Но Реймут ошибалась, как ошибалась тогда, той далекой ночью.

— Не заставляй меня драться с тобой, матушка, — крикнула она, отбрасывая меч. — Ты не понимаешь. Ты никогда не понимала!

Реймут остановилась. Буря все еще бушевала по ее колдовской воле. На фоне пульсирующих молний, освещавших внутренний двор, мать выглядела впечатляюще. Она угрожающе подняла палец.

— Отойди от моего внука, — убедительно повторила она.

Стужа замешкалась, и вдруг ветер невероятной силы оттолкнул ее назад. Она оступилась, зацепилась ногой о камень и упала, больно стукнувшись головой. Это ее разозлило. Небольшим усилием она отвела от себя ветер и встала на ноги, чувствуя, как песня в ее душе разрастается в пугающую симфонию.

— Оставить его, чтобы он снова швырял в тебя камнями? — вопрошала она мать. — Или чтобы он снова осквернил останки твоего мужа? А ты знаешь, что такое шимиер, Реймут? Это порабощенная душа, которую скрутили и превратили в нечто отвратительное, чудовищное! Вот что хотел сделать Кел с твоими любимыми мужем и сыном. В сущности, он, наверное, уже сделал это. И только боги знают, кого он подослал ко мне той ночью в лесу!