Артур Баневич - Где нет княжон невинных

Дым, которого под потолком собралось много, а на чердаке даже очень много, закружился, погустел. И выплюнул что-то, что вначале было черным, а потом неожиданно сделалось очень разноцветным.

— Коптирррня, черррт знает что. Вы сдурррерри?

— Дропчик! Ты вернулся!

— Естественно, серрдечко мое! Гаррантия гррранит.

Попугай опустился рядом с девушкой. Ленда тут же протянула руку, нашла нужное место под горлышком, начала мягко почесывать. Птица зажмурилась.

— Извольте, — покрутил головой Збрхл. — Кто-то, видать, здорово замерз. И решил, что котелок с бульоном не такая уж скверная альтернатива.

— Крррре… — Дроп не докончил: легкого нажима женского пальца на кончик клюва было достаточно.

— Господин Збрхл, — произнесла Ленда официальным тоном. — Не трогайте моего пленника. Я его под честное слово отпустила. И он вернулся. Это дает ему право рассчитывать на уважительное к себе отношение. А поскольку, будучи пленником, он не может вызвать вас на дуэль, то вам следует его уважать. Подло оскорблять того, кто лишен возможности защищаться.

Збрхл остолбенел. Дебрен скрыл усмешку. Без особых усилий. Птица, хоть и обласканная Лендом, в принципе особой радости не проявляла.

— Мы слушаем, Дроп. Что можешь передать?

Дроп стоял на лавке рядом с Лендой, выпрямившись, немного чопорный. Он доходил девушке до плеча.

— На заррре Рррренда, Дебрррен, Збрррхр и щитоносец в дорррогу. Усрровия гррифона.

— Мы должны выехать на заре? — Дебрен взглянул на клепсидру. В их распоряжении осталось немного времени.

— Подтверррждаю.

— А ты подтверждаешь, что твой хозяин нападет на нас и заклюет, как только мы высунем нос из-под крыши? — криво усмехнулся Збрхл.

— Вздорр!

— Ленда, скажи ему: если он будет тыкать мне в глаза утверждениями, что я мелю вздор, то я его задницей кверху в землю закопаю. Вот будет потешный разноцветный куст.

— Гррррубиян! Паррач!

— Тише, — успокоила она птицу. — А ты, Збрхл, не измывайся над ним только потому, что он слабо владеет человеческой речью. Не видишь? Ему трудно выговаривать слова, не содержащие руну «Р». Я читала, что это из-за строения гортани. Ему приходится слова «нет» и «да» другими заменять.

— Прррравда.

— А что, — медленно спросил Дебрен, — если мы не уедем на рассвете? Или, например, уедем не все?

Дроп взъерошился, потом встряхнулся, как мокрая собака.

— Смерррть. Кррровавая ррррубанина. Пожаррр в экстрррремаррьных усрровиях. — Он повернул голову, окинул девушку умоляющим взглядом. — Отпррраврряйся в дорррогу! Прррошу!

— Так уж тебе это нужно? — Збрхл играл кубком. — Любопытно бы узнать почему? Нам тут рассказали увлекательную историю об одном инженере, специалисте по малым крепостям. Которого некий охотник за учеными головами так же усиленно уговаривал. Это о чем-нибудь вам говорит, господин попугай?

— Рррродитеррь? — неуверенно спросил Дроп.

Ленда протянула, руку, словно хотела погладить хохлатую голову. Но отдернула. В глазах у нее тоже были неуверенность и вопрос, адресованные Дебрену. Магун усмехнулся про себя. Не совсем искренне. Было что-то покоряющее в ее доверии.

— Дроп, — сказал он тихо. — Посмотри мне в глаза. — Попугай, не сопротивляясь, исполнил пожелание. — Ты наверняка знаешь, на что способны такие, как я. С тобой может случиться кое-что похуже куста, торчащего из земли. Знаешь? — Дроп кивнул. — И случится. Если ты попытаешься лгать.

— Пррравда, — сказала птица, — искррренняя.

— Почему мы должны тебе верить?

— Ррренда.

— Ленда? — Дебрен уже знал ответ; он был единственным на свете человеком, которому так легко удалось это понять и признать разумность. Но ему еще надо было услышать.

— Ррренда добрррая. Избррранная. — Дроп говорил тихо. Он был так взволнован, как только может быть взволнована птица. — Дурррная исторрия… Острррие херррувима. Прррямо в серррдце. Серррдце раааскоррото. Срррам, — докончил он еще тише, неловким движением клюва поправляя какое-то торчащее перышко. Он никому не смотрел в глаза. А главное — не смотрел в немного синие, немного зеленые глаза с золотыми крапинками. Глаза, которые становились все больше.

— Ну нет, дерьмо и вонь… — Збрхл первым пришел в себя. — Держите меня. Знаете, что этот бульонщик только что сказал?

— Я не знаю, — признал с подкупающей простотой Йежин.

— Дебрен? — Петунка, нахмурив брови, выжидающе смотрела на чародея.

— Дебрен? — Ленда бросила на него умоляющий взгляд, по-детски растерянный.