Артур Баневич - Где нет княжон невинных

К счастью, еще будучи в седле, он учел нечто подобное. Дроп помешал ему на середине заклинания, однако теперь он довел дело до конца и был готов попробовать. Только пока что не мог. Он бежал через старый густой лес. Шапки собравшегося на ветках снега были столь массивны, что даже Пискляк прекратил охоту и беззвучно кружил где-то высоко, поджидая случая. Направлять заклинание сквозь эти помехи было бессмысленно.

— Река! — известил Дроп, выкручивая очередную восьмерку. Иногда он поднимался до вершин деревьев, но выше не решался. Два или три раза чуть не столкнулся со стволом или веткой — видимо, даже попугаям нелегко летать в снегопад.

Дебрену пришлось поверить ему на слово, никаких признаков приближения к воде он не заметил. Некоторым подтверждением могли служить последние атаки. Они быстро следовали одна за другой: походило на то, что грифон начинает спешить. Прекрасно. Значит, тракт уже недалеко.

На открытом пространстве при хорошей видимости шансы должны уравняться. Снег по-прежнему валил слишком густо, чтобы рассчитывать на зрение, но грифон владел магией и явно об этом вспомнил.

Третья из серии быстрых атак была наиболее рискованной и эффективной. Пискляк поразил и магуна, и летящего рядом Дропа. Он неожиданно возник из белого тумана всего в двух саженях от земли, пытаясь не только вывалить на бегущего содержимое сети, но и ударить ею. Только оказавшаяся поблизости яма спасла Дебрена. В последний момент чароходец нырнул между торчащими в небо корнями, получив тем самым щит, достаточно затвердевший от мороза, чтобы выдержать удар. Прежде чем магун поднялся после падения, полосчатое тело расплылось в белизне.

— Дьяворррьщик! — крикнул скорее напуганный, чем разозленный Дроп. — Ты здорррров, Дебрррен?

У Дебрена уже не было сил кричать впустую. Он просто выкарабкался из ямы и побежал дальше.

Дороги не видно, реки — тоже, а местность из-за уклона — хуже некуда. Зато деревья здесь росли реже и были пониже.

Хорошо. Наконец-то у него над головой только небо и снег.

Магун остановился, осмотрелся. Ничего, лишь белая круговерть. Даже Дроп порой исчезал из виду, хотя, учитывая отсутствие более надежной охраны, попугай теперь держался ближе к Дебрену. Ничего не поделаешь.

— Внимание! — предостерег он. — Заткни уши.

У попугая не было ни ушей, ни чем их затыкать, поэтому Дебрен сразу же крикнул. Другое дело, что — по крайней мере для обладателя обычных ушей — это звучало не слишком неприятно. Писклявое «ээээп» было по высоте близко к ультра-звукам, и если б не работа над обострением слуха, магун не смог бы оценить силы крика.

Падающий снег поглотил почти все. То, что вернулось, пришло издалека, а грифон, будучи существом достаточно мягким и отнюдь не плоским, большую часть импульса либо поглотил, либо отразил в стороны, рассеяв без всякой пользы для кричавшего. Однако чародею хватило эха, чтобы сориентироваться в направлении.

Не раздумывая, он послал молнию вслед за звуком. Потом снова крик — и снова молния. Слегка рассеянная, она охватила большее пространство и хоть не могла нанести серьезных повреждений — если не считать возможного попадания в глаз, — была в состоянии подпалить перья или шерсть.

Результат — нулевой. Если умолчать о том, что грифон был напуган, третье «ээээп!» вернулось эхом с совершенно другой, неожиданной стороны. Взяв поправку на расстояние, Пискляк, вероятно, молниеносно и почти панически нырнул к более плотно растущим деревьям сразу же после первого розблеска.

Жаль. Но с другой стороны — он явно почувствовал уважение к Дебрену. Магун воспользовался этим, быстро, не оглядываясь, пробежал несколько сотен шагов по склону. Потом остановился и наобум послал в небо полдюжины звуковых зондов.

Они ничего не обнаружили. Грифон либо предпочел держаться повыше, либо сменил тактику, либо же ему просто повезло. Звуковые пучки были рассеянными, но в целом не охватывали даже четверти неба. Дебрен мог бы обыскать ими оставшиеся три четверти, но для этого пришлось бы снова остановиться: каждый крик выкачивал из организма воздух не хуже, чем при нырянии на глубину.

После всего этого магун долгое время был способен лишь тяжело трусить. Не пытался применять кондиционирующих чар — они частично уничтожались теми, которыми он сейчас пользовался.

— Отврррратитерррьное перррекрррикивание! — заскрипел у него над ухом Дроп. — Рррразум сверррит!

Дебрен был не в силах комментировать. Просто во время следующих кратких остановок, связанных с окриками, он старался не направлять их в сторону попугая. Деревья, особенно хвойные, поглощали звуки, но оттого, что возвращалось после зондирования лежащих ближе к горизонту участков неба, и у него самого сверлило мозги.